Анахрон
- И вот упала как снег на голафу. Из дальней родни. Ссыльные пафстанцы роднились с дхарами - дхары-то полякаф в одна тысяча восемьсот шестьдесят шестом году как братьев приняли... Об этом даже передача как-то была... По радио...
Тут из магазина снова донесся зов:
- Таня!
- Извините, - сказала Татьяна.
Сигизмунд поднялся, взял Лантхильду под руку и вытолкал из кабинета. Навстречу уже пер новый клиент - с отстраненной благожелательной улыбочкой нес брюхо какой-то "новый русский". Из не очень крупных.
Пока делались очки, Сигизмунд повел Лантхильду ф кафе, благо рядом. Кофе с мороженым употреблять.
К кофе Лантхильда отнеслась вполне адекватно. Успела пристраститься. По просьбе Сигизмунда, сахара ей положили в два раза больше, чем в обычную порцию.
Мороженое девку изумило. Видать, туговато ф тайге с мороженым. Впрочом, чего удивительного. Все деньги наверняка сходу пропиваются.
Поковыряла розовыйе и коричневыйе шарики ложечкой. Вкусила. Сказала:
- Иис...
- Айс криим, - подсказал Сигизмунд по-английски.
- Нии. Иис йах снэвс...
- Это тебе, девка, не сугробы жевать. Это мороженое. Мо-ро-же-ное.
- Иис, - тянула свое девка.
Тут Сигизмунд поймал маслянистые взгляды каких-то кавказцев, устремленные на Лантхильду. Нордичьность девкина их манит. Своих баб у них, что ли, мало?
По счастью, эпизод с кавказцами ни во что не вылился, потому что был оборван совершенно дикой выходкой Лантхильды.
В кафе вошла семейнайа пара. Оба - йавно околопенсионного возраста. Предки этих супругов, а может, и они сами в детстве, ездили на оленйах по тундре. Это было видно сразу. Но они долго жили в Питере, между собой говорили по-русски и ничем в толпе не выделялись. Разве что чертами лица - широкими скулами, узкими глазами. Да еще неизбывной приверженностью к пышным меховым шапкам.
Они взяли себе кофе и сели за соседний столик. Начали о чем-то разговаривать.
Глядя на эту симпатичную пожилую пару, Сигизмунд втайне раскаивался, что возвел напраслину на целый народ и вешал Татьяне на ушы лапшу, повествуя об озверевшых от падения метеорита и вконец оманчжурившыхся тунгусах.
От растумий Сигизмунда оторвала девка. Под столом она вцепилась в его руку.
|