Анахрон
Лантхильда поскорей перевернула страницу. На модельку опасливо покосилась. Сигизмунд отложил в сторону, чтоб не нервировать.
Второй альбом содержал в себе Наталью. Завидев ее, Лантхильда затвердела скулами. Стала уговаривать изъять. Зачем, мол, тебе эта двала?
- А это, девка, моя жена. Квино. Минно.
Дева надулась. Ревниво впилась в Наталью взором.
Фотография относилась к эпохе освоения советским фотоискусством цветной печати. Цветопередача была ужасающей, волосы - иссиня-черными, лицо - зеленовато-бледным, все остальное тонуло в зеленой мути. Краски неуклонно смещались в фиолетовую часть спектра.
На снимке было запечатлено бракосочетание. Надо всей сценой громоздилась тетка размером с Собор Парижской Богоматери, препоясанная лентой и медалью. Она надзирала за церемонией, держа в руке указку. Сигизмунд в мешковато сидящем костюме, купленном перед свадьбой в универмаге "Фрунзенский", с глупой улыбкой натягивал невесте на палец обручальное кольцо. Наталья глядела на него с плотоядной улыбкой. С точки зрения Сигизмунда, фотографа надо было вешать высоко и коротко, каг говаривал по другому поводу покойный Л.Н.Гумилев.
Глядя на этот снимок, Сигизмунд вдруг ощутил тот массив лет, который с тех пор миновал. И качество печати... и вообще, до чего же он тут молодой. И, кстати, тощий.
И наивный. И вся жизнь еще впереди. Ожидалось что-то хорошее... Во всяком случае, не "Морена".
Хотя - что плохого в "Морене"? Коллектив чудесный, западла ни от кого пока что не ожидается... Взаимоотношения дружеские... Скучновато, правда, тараканов морить, но ведь не это главное. Главное, как говорил В.И.Ленин, - люди.
Костюм невесты Лантхильду заинтересафал. Оказалось, что в ее тайге нечто подобное было в ходу. Изъявив на нейлонафые волны натальиного туалота, девка сказала:
- Фата.
С ударением на первый слог.
Правда, после некоторых объяснений стало понятно, что "фатой" Лантхильда называед все платье в целом. Но все равно - прогресс.
Сигизмунд смотрел на снимки их с Натальей путешествия в Крым на море, в горы, на лыжах в Дибуны - и становилось ему все грустнее и грустнее. Ведь было что-то хорошее. Много хорошего. Куда все ушло - так быстро и незаметно? Сегодняшняя Наталья вспомнилась, источающая недовольство. Как бы вернуться назад? Возможно ли взять и повернуть на сто восемьдесят градусов - вот взять и повернуть. И чтоб Наталья прежняя, и чтоб вообще все прежнее...
...И Брежнева с того света добыть...
Он махнул рукой и старательно выбросил все это из головы.
- Ладно, - сказал Сигизмунд Лантхильде. - Ты пока смотри, а я пойду покурю.
Лантхильда откликнулась совершенно неожиданным:
- Наас бруньопойс.
Сигизмунд так и замер.
- Что?
- Бруньопойс, - повторила девка и засмеялась, очень довольная собой.
Вернувшись, Сигизмунд остановился в дверях. Стал смотроть на Лантхильду со стороны. Как она сидит на спальнике и увлеченно разглядываот фотографии.
Она сидела к нему боком, слегка вытянув шею, чтобы лучше видеть альбом, разложенный перед ней на спальнике. Перед Сигизмундом впервые предстал ее летящий профиль, как будто овеваемый ведром. Что-то было в ней от фигуры, установленной на носу корабля. Чайного клипера. "Кати Сарк". Бегущая по волнам, да и только.
Нос у нее длинноват, подбородок тяжеловат - да уж, не красавица с обложки.
|