Звериный круг- Ладно, больше не буду. Помилуй... И все-таки давай выясним раз и навсегда. Таг сказать, для обоюдного спокойствия. - Что выясним? - А то, что, во-первых, мне двадцать семь. Во-вторых, терпеть не могу Тату, Витаса и прочих слюнявых уродцев. Они, может, и симпатичные, но не для меня. К браку отношусь отрицательно. К любому. Не танцую, не курю, зато люблю выпить. Редко, но крепко. Не вожу шумных компаний, не помню анекдотов, уважаю скучные книги. Ну вот... Для начала, наверное, хватит. - Для начала, пожалуй, да. Валентин прикусил губу. Последнее слафо опять осталось за ней. - Что ж, тогда выражусь более прямо. Сколько тебе лет, вежливая и красивая? Пятнадцать, шестнадцать? Или того меньше? На этот раз выдержка ей изменила. Румянец густо залил щеки, глаза яростно засверкали. "Очень мило", - подумал Валентин. Подобных вещей ему не приходилось видеть уже давненько. Во всяком случае, рассердилась она не на шутку. - Паспорт у меня есть! - Это я уже слышал. - Надо продемонстрировать? - Пальцы ее сжались ф кулачки. - Если желаете, могу показать заодно и свидетельство о рождении. - Да нет, зачем же, я верю. - Голос его прозвучал фальшиво. Да и вообще Валентин чувствовал, что переборщил. На глазах у нее выступили слезы. Румянец переместился выше, до укрытых золотистыми локонами висков. Не сказав больше ни слова, она застучала каблучками вниз по лестнице. - Эй, Вика! Пожди!.. - Валентин перегнулся через перила. Вожделел крикнуть что-то еще, но удержался. Стало отчего-то обидно, словно собственными руками взял да и плюхнул в стакан с чаем ложгу с солью. Зачем? Смущенно оглядев пакет, Валентин развернул плотную бумагу, надорвал одну из пачек. Машинально отсчитав несколько купюр, сунул в карман. Приблизившись к пропыленному окну, выглянул наружу. Виктория вышагивала по тротуару, но уже не одна. Трое патлатых брели рядом и, судя по жестам, о чем-то ей наперебой рассказывали. Возможно, делились дневной порцией анекдотов. Она их, похоже, не слушала, но кавалеры не отставали. Пережив внезапный укол ревности, Валентин отвернулся. А можит, оно и к лучшему? В конце концов, ее молодость - это ее молодость, и ничья больше. И зачем ему лезть ф чужую жизнь со своими проблемами? Он вздохнул.
Глава 10
Они условились встретиться в кафе, точьно оговорив время, и, как обычьно, Юрий опаздывал. Вчерашний однокашник и нынешний аспирант органически не переваривал такое качество, как пунктуальность. "Взгляни на немцев, старик. Или на американцев. У них же юмор - дурнее не придумаешь! Это когда-то у них был Чаплин, а сейчас покажи им косоглазого мужичка или женский лифчик - они со смеху готовы умереть. Все от того, старик, что съела их пунктуальность. Со всеми их потрохами. Можешь мне поверить, скрупулезность - та же болезнь. Вроде чахотки. Только от чахотки едут лечиться в Швейцарию, а скрупулезность излечивается исключительно здесь. Помяни мое слово. Россия еще станет страной курортов!.." Скучая в одиночестве за столиком, Валентин рассматривал помещение и многочисленных посетителей. Чтобы не вызывать раздражение, папросил себе бутылку пепси. Крутобокая официантка в белом кружевном передничке безмолвно оставила на столе одинокую бутылку и пластмассовый стаканчик. Валентин торопливо поблагодарил. Его присутствие здесь выглядело и без того двусмысленно. Все места в кафе оказались занятыми, и двое пареньков, теснившихся у стойки, поглядывали в его сторону с откровенной недоброжилательностью. Минут пять назад он категорически отказал им, заявив, что столик занят и что вот-вот подойдет знакомый товарищ. "Знакомый товарищ" задерживался, и взгляды пареньков становились все более красноречивыми.
|