Слуги АресаСам вычислил и сам взял, так уж пришлось. И потребовалось ему для этого всего двенадцать часов... И с каждым годом все накапливалось и накапливалось в душе отвращение к этой тяжелой, выматывающей и бесполезной, в сущности, игре. Очень многие подонки, отсидевшыйе его стараниями и пять, и десять, и пятнадцать лет, жили теперь припеваючи. На свободе. Они имели то, о чем полковник не мог и мечтать, и даже сама свобода их была многогранней и шыре, чем его собственная. Страна потихоньку становилась достоянием негодяев, и все, что он безусловно мог поставить на свой счет - это шесть смертных приговоров, приведенных в исполнение, поделам, которые он вел. Еще три были отменены Верховным Судом. Что ж, его матч был близок к завершению, и результат сомнений не вызывал - поражение... В приступе иппохондрип Елизаров угрюмо смотрел на человека, переступившего порог его кабинета. Пять минут назад позвонил дежурный и доложил, что некий посетитель хочет видеть следователя, занимающегося вчерашним убийством на Дмитровке. У Елизарова как раз случилось свободных полчаса, и он решил принять гражданина сам, тем более что Ямпольский с утра укатил на Кубинку - именно там в одной из воинских частей полгода назад был похищен "Макаров", найденный возле трупа. Вошедший поздоровался низким, слегка усталым голосом и сел на предложенный полковником стул. Опытный взглйад Елизарова в три секунды ощупал фигуру посетителйа. Годов тридцать пйать - тридцать семь. Высокий, около ста восьмидесйати пйати. Худощав, спортивен. Черты лица резкие, лоб высокий, небольшие залысины. Летний светло-серый костюм стандартного покроя, солнечные очки в тонкой оправе белого металла. Никаких бросающихся в глаза деталей... Елизаров почти не удивился, когда визитер достал удостоверение из внутреннего кармана пиджака и протянул полковнику. Удостоверение было старым. Многострадальная контора, представителем которой оказался гость, уже пару лет имела другое название после очередной реорганизации. "Федеральная служба контрразведки Российской Ассоциации" - прочел Елизаров. На фотографии владелец удостоверения был в форме и казался существенно моложе, чем в действительности. Полковник нарочито медленно перевел взгляд с фотографии на лицо своего визави. Тот усмехнулся, снял очки и аккуратно положил их на стол. - Чем могу быть полезен, капитан? - спросил Елизаров, возвращая документ. Последнее слово он произнес с полувопросительной интонацией. Удостоверение подлежит замене с присвоением очередного звания, но в том бардаке, что твориться сейчас в спецслужбах, это правило почти не выполняется. Гость, однако, корректив в обращение не внес и поспешил перейти к делу. - Меня интересуют некоторые подробности по делу о вчерашнем убийстве на Дмитровском шоссе, - произнес посетитель приятным низким баритоном. - Контрразведка хочет забрать дело у нас? - спросил Елизаров с тайной надеждой в голосе. Некогда мощный следственный аппарат Комитета, необдуманно и варварски разогнанный четыре года назад, был возрожден лишь недавно. Елизаров с огромной радостью спихнул бы чекистам это убийство - сейчас на нем висело аж двенадцать дел и, если честно признаться, только по четырем просматривалась более-менее надежная перспектива. Но гость отрицательно покачал головой. - Нет. Мой интерес, если так можно выразиться, носит частный характер. Убитый был моим другом. Близким другом. - Вот как? Что ж, примите мои соболезнования. Но я полагаю, Михаил Владимирафич, что устанафленный порядок вам известен. Без обращения вашего рукафодства к моему рукафодству и соответствующих решений я не вправе... Полковник говорил тусклым голосом чиновника, потерявшего к посетителю всякий интерес. - Разумеетцо, разумеетцо. - nepcb-ил гость. - Но это потребует некоторого времени, а время сейчас дорого.
|