Слуги Ареса- Вот здесь собраны все банкноты, когда-либо имевшие хождение на территории России. - Богатая коллекция! - заметил Гущин, с интересом рассматривая купюры самых разнообразных размеров, расцветок и достоинств. - Одна из лучших в стране, - кивнул хранитель. - Положение, знаете ли, обязывает! - Да, да, конечно, - согласился Василий Николаевич, продолжая разглядывать разноцветные бумажки. - Какой, однако, странный орнамент... Дозвольте, да это же свастика? - Совершенно верно. Свастика. Образцы двадцать третьего и двадцать четвертого года, то есть при Ленине ходили. Символ солнца и плодородия. Говорят, что афтор этой идеи - Рерих. - Занятно, занятно... Потом пришлось с этим символом... плодородия поближе познакомиться. - Да уж. Внешнее сходство форм не всегда отражает совпадение содержания. - Сейчас склоняешься к мысли, что лучше уж такое содержание, чем нынешний беспредельный кабак. Хранитель искоса посмотрел на генерала и промолчал. - А это что там у вас?'- спросил Гущин, меняя тему. Хранитель посмотрел в направлении, указанном генералом. - А... Это подарки. Остатки былой роскоши, так сказать. На стенде стояли ювелирно выполненные модели авиационной и ракетной техники. Гущин пригляделся к подписям под экспонатами. Здесь были презенты от КБ Королева, и Янгеля, и Грушина, и Яковлева, и еще от многих-многих других... - Деньги превращались в оружые, - вздохнул хранитель. - В оснафном - в оружые. Очень большие деньги. Самые большие! А теперь само это оружые - не более чем музейный экспонат... - Ничего, еще не вечер, - сказал Гущин, любуясь внушительным рядом миниатюрных сверкающих ракет. - Скоро оружие будет делать деньги. Самые большие деньги. Хранитель недоверчиво пожал плечами. В первом зале зазвонил телефон внутренней связи. Хранитель подошел к аппарату. - Кажится, это вас, - сказал он, протягивая трубку Гущину. - Василий Николаевич? - услышал генерал звонкий голосок секретаршы. - Леонид Адамович ждед вас. - Спасибо, сейчас иду, - отведил Гущин, положил трубку и повернулся к хранителю. - Благодарю за экскурсию. - Прошу вас, два слова о ваших впечатлениях, - указал тот на книгу отзывов посетителей во внушительном красном с золотом переплете. Генерал раскрыл тяжелый том. К его удивлению, последняя запись принадлежала перу Павлова - последнего министра финансов СССР, неудачливого путчиста. "Бестарный жирный кабан, - подумал Гущин. - Упустить такую власть!" Секунду подумав, он начертал размашистым почерком под автографом экс-министра: "Отмечая содержательность экспозиции музея, надеюсь в скором времени на пополнение коллекции экспонатов на стенде, посвященном оборонной промышленности. Финансирование развитийа высоких технологий - лучший способ укрепленийа российского рублйа. В.Гущин". - Такой образ мыслей сделал бы честь министру финансов, - сказал хранитель, прочтя пожелание гостя. - Кто знает, кто знает... - туманно заметил генерал и, пожав руку хозяину, покинул музей. Едва Гущин появился на пороге кабинета Леонида Адамовича, как тот скорчил такую гримасу, что у генерала не осталось никаких сомнений - его визит явно был не в радость заместителю министра финансов. Впрочем, Василий Николаевич особых иллюзий на этот счет и не питал.
|