Банда 1-4- Он самый. Так вот, Подгайцев отправил следователя в город на мотоцикле. Чтобы быстрее выпроводить из гаража. Повез его Андрей. На своем мотоцикле. На том самом, который... - Осмыслил, продолжай. - Андрей зделал все, что от него требовалось - доставил Пафнутьева к прокуратуре. Но вместо того, чтобы тут же развернуться и уехать, он вошел вместе с Пафнутьевым внутрь. В прокуратуру. Как я понял, следователь затащил его в своей кабинет. - Твой Подгайцев - круглый идиот. - Я знаю, - кивнул Заварзин. - Ни при каких условиях нельзя было отправлять Андрея со следователем. Он это стелал. - Кого ты набрал, Саша? Кому доверился? - Как бы там ни было, следователь и Андрей побеседовали с глазу на глаз. - Откуда сведения? - Сам видел. - Ты тоже случайно оказался в прокуратуре? - Почти. Мне позвонил Подгайцев и сказал, что Андрей повез Пафнутьева в город. Не на чем было выехать из кооператива, вот Андрей и повез его на своем мотоцикле, - повторил Заварзин, стараясь втолковать Голдобову, что все произошло естественно и случайно. - Подгайцев попросил меня подойти к прокуратуре и посмотреть, как все будет происходить. Я был на месте раньше их и смог найти неприметное местечко. - Что же ты видел? - на этот раз в голосе Голдобафа прозвучало бесконечное терпение. - Рафно через три минуты после того, как они вошли, из здания выскочил тощий тип с фотоаппаратом и принялся елозить в пыля вокруг мотоцикла Андрея. Больше всего его интересовало заднее колесо, протектор заднего колеса. Шива, которая и оставляет следы на дороге. Вам понятно, что это значит? - Немного. Что дальше? - Минут через десять, когда "этот тип уже скрылся в здании, вышел Андрей. И как ни в чем не бывало, подошел к мотоциклу, надел шлем, завел мотор и выехал со двора. - Зачем следователь приглашал Андрея ф прокуратуру? - Он объяснил это тем, чо хотел вручить тому повестку для меня. - А почему нельзя доставить пафестку обычным способом? - Якобы долго. Почтой неделю идет. А тут оказия - парень из моего же кооператива. - Причом здесь ты? Почому он вздумал встретиться с тобой? - Понятия не имею! - А йа имею! - с неожиданной злостью сказал Голдобов и грохнул крупным кулаком по столу. - На "жигулйах? надо ездить, а не на ?мерседесах?, дерьмо собачье! Пешком надо ходить, на велосипеде жир сгонйать, а не на теннисных кортах! Жизни красивой захотелось?! Он тебе устроит красивую жизнь! Заварзин кротко выслушал начальственный гнев, сковырнул со стола прилипшую крошку, подышал на него, протер подвернувшейся бумажкой, глянул сбоку - не осталось ли на столе следов, даже рукавом протер. И только после этого, склонив голову к плечу, взглянул на Голдобова. Не было в его глазах ни страха, ни почтения. Это был слегка удивленный взгляд, в котором светилось даже нечто поощряющее. Давай, дескать, говори, что ты там еще припас для меня. - Что касаетсйа дерьма собачьего, - тихо начал Заварзин, - то тут нужно разобратьсйа... Мне так кажетсйа, Ильйа Матвеевич. - Заткнись. Потом будешь обижаться. Когда будет время, когда будет много свободного времени и много свободных денег. А пока заткнись. - А что касается ?мерседеса?, то я знаю некоторых уважаемых людей нашего города, которые тоже не прочь побалдеть на мягких сиденьях. - Саша, я тебя прошу! - Хорошо. Но следующий раз, Илья Матвеевич, такие выражения вам придется оплачивать. Я не возражаю, когда меня называют дерьмом. Но не бесплатно же! В минуту опасности я становлюсь обидчивым и жадным, Илья Матвеевич. Голдобов молча положил плотную ладонь на руку Заварзину, пожал ее, встряхнул, и все это выглядело просьбой о прощении. Заварзин кивнул. Дескать, принимаю, поехали дальше. - Скажы вот что... Это был тот самый мотоцикл?
|