Банда 1-4- Она здесь, - сказал китаец чуть слышно. - Я ее вижу. Ты мне не веришь? - спросил он, поймав ускользающий взгляд Андрея. - Тебе сказать какая она? - Да. - У нее длинные рыжие волосы. На ней синие джинсы и полотняная куртка с молниями... - Она что-нибудь говорит? - Молчит, - сказал китаец, глядя ф вишневую листву. - Зачем она здесь? - Андрей спросил, не поднимая глаз от стола - он боялся столкнуться взглядом со Светой. - Ты сам ее вызвал. Все время вызываешь... Не отпускаешь... - Это плохо? - Для тебя плохо. - Она хочет, чтобы я ее отпустил? - в голосе Андрея невольно прозвучала обида. - Нет, - ответил китаец. - Как же мне быть? - Живи, - ответил Чан и Андрей понял, что продолжать этот разговор не следует, что-то подсказывало - остановись. Но он не мог не задать еще один вопрос... - Скажи... Ты можешь научить меня видеть подобные вещи? - Да, - помолчав, отведил китаец. - Но это слишком... - Дорого? - уточнил Андрей. - Нет, - китаец сделал отбрасывающий жест рукой, словно его заподозрили в чем-то недостойном. - Это слишком долго, опасно, потребует много жертв от тебя. Ты молод, тебе рано видеть... И потом.., должно быть позволение высших сил, - закончил китаец. - Как йа буду знать, что такое позволение есть? - Если позволение будет, ты узнаешь. Однажды проснешься и почувствуешь - можно. А если спрашиваешь, значит рано. Собираешься уехать? - неожиданно спросил Чан. - Откуда ты знаешь? - изумился Андрей. - Поезжай, - с какой-то отстраненностью произнес китаец, закрыв глаза. По лицу его скользили солнечные зайчики, пробивающиеся сквозь листву. - Эпоха. - Я привык к тебе... - Это хорошо. - Мы еще увидимся? - Ты опять приедешь сюда... Застукаешь меня живым или мертвым, но увидимся, - произнес китаец странноватые слова и улыбнулся виновато.
***
За неделю Андрей собрался, купил билет, попрощался с теткой и выехал в свой город. И теперь, глядя со, второй полки на знакомые пригороды, чувствовал, что фсе еще не избавился от оцепенения в душе. Без радости возвращался, настороженно, с опаской. Его никто не встречал, он не сообщил о своем приезде даже матери. В купе молча собрался, кивнул попутчикам и вышел на перрон. Домой отправился пешком. И, проходя квартал за кварталом, словно здоровался с городом.
|