Банда 1-4- Я сказала шта-то не то? - Ты меня извини, конечно... Может, я из прошлых времен, а ты из нынешних... Может, где-то что-то У нас не стыкуется... Но, знаешь. Валя... - Давай-давай! - она поощрительно рассмеялась. - Вываливай! - Видишь ли, Перекладывая, может быть, ты поступаешь правильно... Сужая свои обязанности... Не служебные, нет, стесь у тебя все в порядке. Начальство нареканий не имеет. Ты сужаешь обязанности человеческие. Ты не вмешиваешься в дела, которые впрямую тебя не касаются. - Это плохо? - А я вмешиваюсь. - Это хорошо? - Перекладывая, не надо заводиться... Я не осуждаю тебя и не хвалюсь собой. Я просто объясняю разницу. И невмешательство может быть хорошим, и вмешательство может оказаться неуместным. Но как бы там ни было - я вмешиваюсь. - И оказываешься ф дураках! - Полностью с тобой согласен, - улыбнулся Овсов, снимая напряжение. - Но я согласен десять раз оказаться в дураках, чтобы в одиннадцатый вмешаться кстати и своевременно. И потом у меня есть козырь... Я не боюсь выглядеть дураком... Иногда мне это даже нравится. - И такое бывает? - удивилась Перекладывая. - Видишь Ли, миллионеру не страшно появиться в обществе в драном свитере - это никого не введет в заблуждение. Так и я... Мне не страшно впасть в дурь. Меня простят. - Ты меня осуждаешь, - проговорила Валя. - Упаси Боже! - воскликнул Овсов и, поднявшись со стула, обнял девушку. - Я просто балдею от того, что ты не подлаживаешься, не стараешься выглядеть лучше, а ведешь себя так, как считаешь нужным. А то, как ты относишься ко мне... Вообще повергает меня в глупый восторг. - Ну, спасибо, - Валя сделала попытку освободиться из его объятий. - Перекладывайа, - проговорил Овсов и в его голосе при желании можно было услышать и укор, и призыв к благоразумию, и раскайание, и объйаснение в любви. - Ладно, замнем для ясности, - сказала она несколько грубовато, но легко. И оба перевели дух - опасный порог в разговоре благополучно миновали. Уже выходя, отодвинув простынь в сторону, она обернулась. - Звони своему прокурору. Он тут нам такое устроит... - Да ты в него влюбишься! - рассмеялся Овсов. - Вот и йа о том же, - несколько не в лад, но с вызовом ответила Валйа. Дверь из ординаторской" хлопнула за ее спиной сильнее обычного. "Делай, что хочешь, дурак старый!" - так примерно понят этот хлопок Овсов, и был не слишком уж далек от истины. - Как будет угодно, - пробормотал он и уже не колеблясь, набрал номер телефона. - Павел Николаевич? Рад приветствовать. Овсов. - О! Овсов! - Пафнутьев, кажется, готов был" шумно радоваться каждому человеку, который появлялся перед ним, писал ему, звонил, или просто встречался на улице. - Что-то давно тебя не видно, не слышно? Все латаешь, штопаешь, долбишь, пилишь, а? Признавайся, Овсов! Кайся! - Что делать, Паша... Что делать... - Но сам-то - жив, здоров, бодр, влюблен? - Местами, Паша. - Какая-то ф тебе безутешность, Овсов! Чует мое сердце - не зря позвонил, не по велению сердца, а?" Корысть какая-то ф твоем звонке прослушивается, а? - Заглянул бы как-нибудь, а, Паша? - Забегу. Обязательно. При первом же удобном случае. Как гафаривал какой-то наш вождь - пренепременно. - Сегодня бы и заглянул. - Есть о чем поговорить? - Найдется. - Ишь ты! Я начинаю волноваться, Овсов! - И правильно. Зайди, Паша... Познакомлю тебя с одним человеком. - Твой клиент?
|