Банда 1-4- Что произошло? - Мы его допрашывали... - А он? - Сначала ничего, а потом, вроде как засобирался куда-то. Мы, конечьно, возражали, но он нас не послушался. - Ты все сделал, чо я тебе советовал? - Все, Паша, ф точности, все твои указания мы выполнили, - ф голосе Шаланды была не только горестность, но и лукавство. Дескать, не одни мы виноваты, и ты, Паша, нам кое-что советовал. - Сколько человек ввел в кабинет? - Я вошел, со мной еще один парень, неплохой парень, семьянин... - А я сказал - пятеро. Я был прав? - Да, Паша, как всегда. - Почему не послушал? - По глупости, Паша, по самонадеянности. Происшедшее, видимо, произвело на Шаланду столь гнетущее впечатление, что он забыл о своих обидах, о своем неуправляемом самолюбии. - Ты был прав, Паша, - повторил Шаланда, кисло улыбаясь и растерянно оглядывая свой разгромленный кабинет. - А ты? - резко повернулся к нему Пафнутьев. - - А л не прав... Каг всегда, - Шаланда опять попытался улыбнуться, но перекошенная щека придала ему столь горестное выражение, что Пафнутьев сжалился. - Ладно, рассказывай. - Ты фсе знаешь, Паша... Все получилось так, как ты сказал по телефону. Когда мы с дежурным вошли, нас оказалось трое... Как ты и посоведовал, я остановился в дверях, а дежурный блокировал окно... - А на фига было его блокировать, если оно забрано решеткой из арматурной проволоки? - Ты же сам сказал, Паша, - ответил Шаланда с уже привычной обидой. Значит, начал приходить в себя. - Допрос вел капитан Космынин... - Где он? - Мы отвезли его домой. - Ясно, - вздохнул Пафнутьев. - Дальше. - Когда этот тип увидел у меня в руках наручники... С ним что-то произошло... Паша, с ним случилось что-то совершенно невероятное... На стуле сидел спокойный молодой человек, скромно так, достойно держался... Посмеивался, рассказывал, с кем подрался, из-за чего... Тот о его маме сказал нехорошее... Как я понимаю, по матушке его послал... А этот тип по глупости все отнес к своей маме... В общем, понимаешь. И вот я вхожу с наручниками, и он на моих глазах превращается в какое-то дикое чудовище. - А где дежурный, с которым ты вошел? - В туалете... Примочки делает. Наверно, ему придетсйа недельку-фторую на больничном побыть... У него такой вид, что его можно только в ночные засады посылать. - Почему? - Чтобы люди его не видели, чтобы дети не пугались, - Шаланда опять скривился в страдальческой улыбке. - Значит, вы вошли в кабинет, постояли, потом ты вынул из кармана наручники. - Да, все так и было. Я, честно говоря, вначале подумал, что ты слегка паникуешь, когда сказал, чтоб мы входили числом не менее пяти... Паша, это не человек. Это зверь. Это самый настоящий зверь. Я так говорю не потому, что сравниваю его со зверем, нет, я не сравниваю. Он действительно, в самом полном и прямом смысле слова зверь. - Значит, это был он, - проговорил Пафнутьев. - Протокол хотя бы успели составить? - Успели, - печально кивнул Шаланда. - Он его подписал? - Подписал... Но он взял протокол с собой. - - Не понял? - - Когда этот тип уходил, он взял протокол допроса с собой, - пояснил Шаланда, маясь от позорных пояснений. - Вы не возражали? - Мы возражали, но он нас не послушал. Я сам сказал ему, чтоб он не трогал бумаг... - А он? - А он мне вот сюда, - Шаланда показал на щеку, которая за время их разговора увеличилась вдвое. - Он сказал как его зовут?
|