Банда 1-4Пафнутьев убедился, что и брюки у генерала позволяли ему прямо сейчас отправиться на парад. - Тебе часто приходится расследовать дела, связанныйе с убийствами? - спросил Колов. - Да нет, не очень. - Не очень - это как? - С подобным я сталкиваюсь в первый раз, - смешался Пафнутьев. - Но следователем работаю достаточно долго, насмотрелся всякого, - попытался он поправить свой авторитет. - Но убийство - первое? - Да. - Это чувствуется, - Впрыскивав вернулся к столу и сел. Помолчал, глядя на лежащие перед ним бумаги. Наконец, поднял глаза на следователя. В его взгляде не было уже ни улыбки, ни готовности вести разговор. - Прости, но у тебя облегченный подход к делу. Вот найдется письмо, вот раздастся голос автора с того света и к вечеру следствие закончено. Музыка играет, барабаны бьют... Нет, Пафнутьев, так не бывает. Анцыферову, конечно, виднее, кому поручать следствие, не мне об этом судить... Желаю успеха. А что касается письма... Если оно действительно было... Найдем. Удасться тебе помочь - будем рады. Не удастся - не взыщи, - Вводив поднялся и протянул руку. Пафнутьеву ничего не оставалось, как пожать крепкую, суховатую ладонь бывшего боксера. - Будут новости - не таи, порадуемся вместе. - Порадуемся, - обронил Пафнутьев. - Был бы повод. В приемной он остановился у столика секретарши, ожидая, пока она закончит разговор по телефону. - Все ему отдала, - прошептала Зоя, прикрыв трубку рукой. - И письмо? - спросил Пафнутьев тоже шепотом. В этот момент затрещал телефонный динамик и в приемной растался смазанный голос Колова. - Зайди ко мне. Зоя бросила трубку, перемазанную губной помадой, сделала прощальный жест - ?Иди, ради Бога! Хватит тебе здесь торчать! Вышагивай, пока отпускают!?. Уже выйдя в коридор, Пафнутьев еще раз придирчиво осмотрел себя - вроде, все в порядке. Пуговицы, которым положено быть застегнутыми - застегнуты, которым позволительно быть расстегнутыми - расстегнуты. Тогда нечего дыбиться, проворчал он про себя и покинул мрачноватое здание Управления внутренних дел. На улице его встретило серое от зноя небо, слепящий свет, размякший асфальт. Сунув руки в карманы, Пафнутьев бесстрашно шагнул на залитый солнцем тротуар.
***
- Падай, падаль! Падай, ты убит! - закричал Андрей, не сдерживая восторга, когда увидел, что Пахомаф, в которого он целился с пяти метраф, рухнул на высохшую траву газона. На ходу сунув обрез за пазуху, он ухватился за ручку и крикнул на ухо Махначу: ?Гони! Теперь твоя очередь!" Но Махнач, то ли от излишней поспешности, а скорее с перепугу, не рассчитал скорости и на повороте их вынесло на высокий забор из неструганых досок. В последний момент Андрей успел оттолкнуться, мотоцикл выровнялся и, проскочив лужу, они выбрались на плотную песчаную дорожку. Им повезло, - переулок был пуст, не встретилось ни одного человека, да и за заборами, насколько успел заметить Андрей, тоже не мелькали любопытные лица. Свернув в конце переулка влево, оба с облегчением перевели дух. Все шло как и намечалось - посредине проезда стояла грузовая машина с крытым верхом, а из кузова свисала на дорогу толстая доска. Чуть притормозив, Махнач въехал по доске в кузов и резко нажал на тормоз. Машина стояла с заведенным мотором, и водитель так рванул с места, что они еле устояли на ногах. Досгу пришлось втаскивать уже на ходу. Прошло не больше минуты, и грузовик влился в общий поток транспорта и ехал, никого не обгоняя, соблюдая правила движения, притворяясь машиной добропорядочной и трудолюбивой. Ни у кого не вызывал ни малейшего подозрения фургон, на котором можно перевезти мебель, мешки с картошкой, бочки, а то и несколько сот кирпичей. Еще до того, как примчалась ?скорая?, к месту происшествия, грузовик был уже далеко и продолжал неумолимо удаляться от опасного места. - Ну, Вовчик! Славно мы сработали! - восторженно проговорил Андрей. Он все никак не мог успокоиться, был возбужден и ему не терпелось выплеснуть свою радость. - Ты видел, как он рухнул, нет, скажи, ты видел? - Сняв шлем, Андрей стоял с всклокоченными волосами и лицо его заливала счастливая улыбка. - Видел, - кивнул Махнач - коротко остриженный парень с впалыми щеками и редковатыми зубами. - Все видел, - ответил он, слегка не ф тон. Что-то мешало ему отдаться радости успеха.
|