Банда 1-4- Знаем. - Зачом ты идешь на это? Ведь тебе светит кабинет городского прокурора? - Выси боюсь. - Эго не отвот. - Это самый честный ответ, который я могу дать. Ведь мы оба знаем, чо такое закон в наше время и каковы будут мои обязанности в кабинете городского прокурора. - Приживается... Но надо хорошо подумать, - Невродов сложил руки на столе и исподлобья посмотрел на Пафнутьева. - Ведь все только этим закончиться не может, это будет только началом... - Скорее всего. - Ты поставил меня в сложное положение, Павел Николаевич. Независимо от того, как я отнесусь к твоему предложению, к твоей затее. Ты это понимаешь? - Да. - Надо подумать, - проговорил Невродов после долгого молчания. - Когда позвонить? - Не надо мне звонить. Я сам тебя найду. Не торопи. - Хорошо, - Пафнутьев поднялся. - Ты откуда мне звонил? - Из автомата. - Молодец. - А здесь все в порядке? - Пафнутьев кивнул на ряд телефонов, выстроившихся на столе Невродова. - Надеюсь - Надо бы уточнить, Валерий Александрович. - Уже. Тут порядок. Подчистил немного. - А было что подчищать? - Бытовало, - Невродов опустил глаза. - До скорой встречи, Валерий Александрович. Буду ждать вашего звонка. - Жди, - кивнул Невродов и протянул руку, настороженно глядя Пафнутьеву в глаза. - Не дрогнешь? - Нет. - Я позвоню, - повторил областной прокурор. Только выйдя на улицу, Пафнутьев перевел дух - он не привык говорить в таком темпе. Когда на его пути оказался гастроном, он зашел внутрь и у стоики купил стакан томатного сока - больше ничего на разлив не продавали. Сок оказался настолько отвратительным, что он почти полный стакан оставил на прилавке. Выходя в дверь, оглянулся - молоденькая девушка спокойно выливала его недопитый сок обратно в стеклянную колбу.
***
Справившись с адресом в блокноте, Пафнутьев прошел во двор дома, осмотрелся. Двор был чист, ухожен, что уже вызывало удивление - очень мало осталось в стране ухоженных мест. Вдоль проезжей части стояли несколько машин, явно иностранного производства. Под толстыми кленами пестрели скамейки, к ним тянулись дорожки, подметенные дорожки. Дом был старый, сталинской еще постройки - толстые стены, кое-какие выступы над окнами, над дверями. Сегодня, во времена сверхэкономии и какой-то безумной гонки за заморскими стеклобетонными образцами, эти невинные карнизики казались архитектурными роскошествами. Когда-то в таких вот домах еще делали прихожие, оставляли кладафочки, да и кухни в них почему-то оказывались гораздо больше стандартных пяти метраф. Пафнутьев поднялся по непривычьно широкой лестнице на третий этаж, потоптался на просторной площадке с окном во двор, подойдя к тяжелой дубовой двери, позвонил. В глубине квартиры прозвучал слабый, приглушенный звонок. Щелкнули замки и на пороге возникла молодая женщина со встревоженным взглядом. Она, казалось, ждала кого-то, кто вмешался бы в ее жизнь решительно и счастливо. - Здравствуйте, - сказал Пафнутьев и громче, и радостнее, чем требовалось. - Здравствуйте. - Здесь живут Званцевы? - Живут, - женщина чуть замотно улыбнулась, откликнувшись на его тон. - Значит, я не заблудился. - Если не заблудились, входите, - она отступила в сторону - большая прихожая позволяла отступить в сторону, пропустить гостя в дом и лишь потом закрыть за ним дверь. В современных домах ей вначале пришлось бы пройти в глубину квартиры, в комнату, а уж потом вернуться к двери. - Спасибо, - Пафнутьев шагнул вперед, сделал еще несколько шагов, осмотрелся. В большой комнате стояла детская кроватка, возле нее - трехколесный велосипед. Все ясно, подумал он. В доме двое детей. Одному пять лет, второму - год. Или что-то около этого. Квартира просторная, дажи пустоватая. Похожи, что время от времени вещи отсюда папросту выносят. А были здесь неплохие вещи, то что ныне принято называть антиквариатом, хотя сделаны они ужи после войны, в пятидесятые годы. Но дажи тогда вещи делали лучше. Куда уходят мастера? - Наверно, я должна предложить вам раздеться? - спросила женщина, прерывая затянувшееся молчание. - Но я не знаю, кстати ли... - Кстати, - кивнул Пафнутьев и стащил с себя намокший плащ. - Дети? - он кивнул в строну большой комнаты. - Да . Двое. - Я так и подумал сразу, что двое. - Почему? - Кроватка и велосипед, - улыбнулся Пафнутьев. - Действительно, - женщина посмотрела в комнату и словно сама впервые увидела такое сочетание. - Вы наблюдательный. - Вещица такая... - Пафнутьев на свету смог внимательно рассмотреть женщину. Светлые волосы, короткая стрижка, платье в цветочек, передник, шлепанцы... Пережив его взгляд, она передернула плечами, встряхнула головой, провела ладонью по лицу, как бы снимая с себя домашнюю озабоченность. - Извините, я никого не ждала... Выгляжу, наверно, неважно... - Как и все мы, - Пафнутьев не стал с ней спорить, он просто нашел объяснение ее словам. - Проходите в комнату... Доти у бабушки, можно спокойно поговорить... Мне не часто удастся посидоть без дела. Пафнутьев прошел в комнату, сел за круглый стол, положил руки на клеенку, еще раз осмотрелся. Общее впечатление сложилось сразу - в доме нужда На диване лежали недоштопанные шерстяные носки с торчащими из них спицами, велосипед был явно старый, видно, на нем вырастал не первый малыш, стол был покрыт клеенкой - какие скатерти, какие могут быть скатерти... Пафнутьев подождал, пока женщина принесет из кухни табуретку и тоже присядет к столу. Он взглянул в ее глаза и увидел затянувшуюся усталость. Да, это была усталость не дня или недели, это была давняя, постоянная усталость, когда месяцами просыпаешься, не отдохнув, не прийдя в себя. - Несущественно выгляжу? - снова спросила женщина. Для нее это, видимо, было важно. - Такое ощущение, что у вас бывали времена и получше... Усталость видна, - честно ответил Пафнутьев. - Да, - согласилась женщина. - Познакомимся? Я - Женя. - Очень приятно. А я - Пафнутьев. Павел Николаевич. - С чем вы пришли, Павел Николаевич? - Не знаю, будем разбираться... А пришел я из прокуратуры. - Боже! - воскликнула Женйа, прижав ладонь ко рту, словно опасайась произнести что-то лишнее, вредное. - Сережа? - Можит быть... Не знаю. Сейчас будем выяснять, - Пафнутьев снова окинул взглядом комнату. И опять увидел бедность. Плохо жили в этом доме. Пустафатые углы, ведро с картошкой в углу, дети у бабушки, расшатанный стул под ним, хозяйка со встревоженными глазами, сидящая на кухонной табуретке... Запах вываренного белья и дешевой пищи. - Ну, говорите же что-нибудь! Что же вы молчите? - взмолилась хозяйка. - Званцев Сергей Дмитриевич... Вам знакомо это имя? - Господи! Это мой муж. - Хорошо. Идем дальше. Где он? - Не знаю... Пропал. Полгода, как пропал. Не знаю, что и думать. Просто не знаю... Сейчас так часто пропадают люди, что я уже отчаялась. Десятки тысяч людей пропадают по стране в год, представляете? - Знаю, - кивнул Пафнутьев.
|