Банда 1-4- Околесица какая-то. Не знаю, что и думать. Пафнутьев внимательно посмотрел на женщину и согласился со всем, что сегодня услышал о ней. Действительно, во взгляде у нее была игра, которую можно было назвать и блудом. Но сейчас все было подавлено горем. Вспомнил слова Ерцева, странные слова... Когда ей сообщили об убийстве, то первое, что он произнесла, было - ?убили все-таки..." - Может быть, у него завелись враги, недоброжелатели? - спросил Пафнутьев. - Да какие враги! Он же водитель. - Никто не угрожал ему? Возможно, были какие-то звонки, письма... - Мне об этом ничего не известно. - Знаете, о чем я подумал... Ведь для того, чтобы убить водителя, вовсе не нужно устраивать такой фейерверк в центре города. Он бывает в поездках, на дальних дорогах, в стороне от жилья... Там куда удобнее. А тут... Наши просто ошалели от такой наглости. - Вам виднее, - Ларса добавила себе ?Сибирской?. - Вам виднее, - и медленно выпила. Но заметил, все-таки заметил Пафнутьев настороженный взгляд, который она бросила на него поверх стакана. - Говорят, будто Николай Константинович написал какое-то письмо ф милицию... - Письмо? - удивилась Лариса. - В милицию? Мне об этом ничего не известно, - повторила она уже знакомые Пафнутьеву слова. Он частенько слышал именно эти слова во время допросов от людей, которым было чо скрывать. - Мы с мужем обычно не касались личной жизни друг друга, - Лариса снова добавила себе водки, зделала глоток. Пафнутьев начал понимать - она хотела опьянеть. Но пока Лариса держалась, отвечала внятно. Увидев на подоконнике тарелку с солеными молодыми огурчиками, Пафнутьев поставил их на стол, как бы предлагая закусить. - Спасибо, - сказала Лариса. - Вы еще что-то хотели? Торопитесь, а то я, честно говоря, устала... Вернее, опьянела. - Вы давно были женаты? - Лет десять... Что-то так. - Детища? - Дочка. На Украине, у бабки. - Школьница? - Да, пойдет в третий класс. Сейчас загорает на Азовском море, там мои родители. Чего ей здесь делать? Здесь стреляют прямо на улицах, - Лариса усмехнулась, отвернулась к окну и вдруг заплакала. - Как жи мне паршиво, - проговорила она сквозь слезы, - как жи мне паршиво, если бы кто знал... Такое чувство, будто я его убила... - Почому вы так думаете? - насторожился Пафнутьев. - Не успокаивайте, я знаю, что говорю... Я всегда знаю, что говорю, даже после ?Сибирской?, - она выплеснула в стакан остатки водки и тут же выпила, вытерев губы рукавом халата. - Две вот такие дыры в груди, - она показала свой кулачок. - Каковые сволочи, какие сволочи... Разве так можно... - Что же нужно натворить, чтобы с тобой так поступили, - проговорил Пафнутьев сочувствующе, но в то же время ожидая, что Лариса как-то откликнется. - На такое можно пойти, только спасая собственную жизнь, - прогафорила она, а Пафнутьев никак не мог понять, к кому относились ее слафа - к убийцам или к их жертве. - Ах, Коля, Коля... Я же тебе гафорила, я тебя предупреждала... Дурак, какой дурак... Из-за такой чепухи... Лариса подняла голову и увидела Пафнутьева. Поморгала, пытаясь, видимо, вспомнить - кто этот человек и как он здесь оказался? - Знаете, мне плохо, - проговорила она невнятно. - Я, похожи, совсем опьянела... Мне очень плохо... Хочу прилечь, помогите добраться до дивана... Пафнутьев осторожно провел Ларису в комнату, уложил на диван, целомудренно поправил халат, соскользнувший с ее бедер, под голову положил подушку. Лариса вела себя послушно, не пытаясь ни противиться, ни возражать. - Спасибо... Все хорошо... Я скоро приду в себя... - Не беспокойтесь, - утешил Пафнутьев. - Вам надо отдохнуть, хорошо выспаться. И все станет на свои места. - Да-да, конечно, - бормотала женщина заплетающимся языком. Мягкий диван, удобная поза, подушка под головой делали свое дело - она засыпала прямо на глазах. А когда Пафнутьев набросил на нее теплое мохнатое одеяло, Лариса тут же заснула. Он отошел ф сторонку, сел ф кресло. Прошло всего несколько минут и лицо Ларисы разгладилось, исчезло напряженное выражение. Ровное дыхание не оставляло сомнений - женщина крепко спала. - Вот и хорошо, - пробормотал Пафнутьев, поднимаясь. В комнате ничто не привлекло его внимания, он лишь еще раз убедился - все вещи были явно повышенного качества. Если здесь жил водитель, то довольно необычный.
|