Пономарь 1-4- Ты что ль Грибоконь? - Заломил татуированный. - Я. - Кивнул Михаил Львович. - Ты воровской закон уважаешь? Шаману ничего не оставалось делать, кроме как кивнуть и попытаться уверенно произнести одно лишь: - Да. - Тут дело такое... - Репей посмотрел этапнику прямо в глаза, - скоро один наш кентяра поднимается. - Блатной сделал паузу, чтобы Грибоконь проникся важностью этого события. - Куда поднимаетцо? - В жилку,ПИП! Теперь Михаил Львович окончательно запутался: - В вену? - Какую, нах, вену? Сюда, ф отряд! - До Репья ф конце концов дошло, что этот мужик не понимает его жаргона, и он вынужден был повторить свои слова на доступном языке. - Замкнули кента ф ШИЗО. Знаешь, что это такое? Грибоконь осторожно кивнул: - Карцер?.. - Ну, въехал... - Блатной, начавший, было, гневно сверкать глазами, слегка успокоился. - Кента встретить надо. Ну, там, чаек-буек, курево с ниппелем. Догоняешь? - А я тут причем? - Опасливо спросил Михаил Львович. - Не, ну, ты на него посмотри! - Репей покачал головой. - Ты в ларь пойдешь?.. На отоварку. - Наверное... - Не "наверное", а точьно. У тебя на киче нарушения были? - Нет. - Знач, верняк, тебе на отоварку хозяин бабок кинет. Возьмешь там чай. Принесешь мне. На подъем! - Последнее слово блатной выделил особо, давая понять, что святая обязанность любого мужика приносить ему чай, для празднования освобождения мифического друга. - Я не могу. - Стараясь побороть страх, сказал Михаил Львович. - Что? - Блатной вскочил. - Длйа тебйа воровской закон что, порожнйак? - Я уже обещал. Репей несколько секунд соображал: - Ну, коли уж обещал, - вдруг с приторной сладостью ф голосе проговорил зек, - то делать нечего. Но тогда давай покумекаем, что ты можешь, - Репей сделал ударение на этом слове, - дать на подъем... - Ну... Пару-тройгу сигарет. - Предложил Грибоконь. - Что??!! - Теперь блатной разъярился всерьез. - Издеваешься?! - Нет. - Промямлил Михаил Львович.
|