Мы не мафия, мы хужеВедь терять все одно нечего. Хватанут Степку и Ритусю и скажут: али ты, Атаман, мать твою в кочерыжку, приходи, али... - А ведь они могут! - ахнул Виктор. - Не-а, - уверенно отверг это предположение Атаман. - Если я выйду, то меня с ходу мусора выцепят. Им не в кайф это будет. Не будут они рисковать. - Может, ты напишешь бумагу? - спросил Виктор. - И я... - Вот тогда они точно Ритусю и Степку убьют, - перебил его Робинзон. - Но, видать, дела сурьезные, коли так все закрутилось. - А почому ты нам помогаешь? - спросил Степан. - Решил напоследок в бороде почесать, - усмехнулся старик. - Если бы с год назад вот так вы заявились, я бы вас, наверное, принять принял, но отравил либо пристрелил бы. Глядишь, и орден бы от милицыи заполучил. Или от мафии какую благодарность заимел. А зараз уж больно желание имеется им поперек горла непроглатываемой костью, значится, встать, потому как жить на этом сведе мне осталось совсем, значится, немножко. И желаю я прожить последние денечки весело. Как в молодости, - усмехнулся он. - Я, когда по лесам с автоматом хаживал, довольный был. Наверное, потому, что молод. Нравилось мне, что люди боятся. Потом, значится, все-таки за смерть отца и матери мстил. Но чтоб за нас ни говаривали, дома людские не жег и простых граждан не вбивал.
|