Мы не мафия, мы хуже- Денежки есть, - перебил его Турок. - Вполне хватит. - Точно, - кивнул молчавший до этого Кубик. - Кто омоновцев держал? - спросил Итальянец, когда врач отошел. - Я и то выскользнуть сумел. - Медведь, - кивнул Кубик. - Он там и остался. Молодец парень. - Из-за этого гада, - недафольно бросил милиционер в бронежилете, кивнув на лежавшего с простреленным виском челафека, - ушли трое или двое. Троих наших подранил, одного убил. Ему ноги перебили, а он заорал: "Я не слабак!", - сплюнул милиционер. - И себе в висок. Гнида. - А Робинзон этот, - сказал омоновец, - все молочьком вас поил. Бандера, он и есть бандера. Атаман под носом был. А вы... - Не договорив, выругался. - Так-то оно так, - оглянувшись и не увидев начальства кивнул забинтованной головой старший сержант. - Но если бы не они, то сколько бы еще этот завод работал. Там хрусталя полно и железобетонных изделий... - Я чего прибалдел, - неожиданно улыбнулся омоновец, - когда этих, в растворе, увидел. Мужика, говорят, одного так и уделали там. А бабы!.. - Он рассмеялся. - Робинзон Ниндзю взорвал и приятелей Наседина, - сказал подошедший милиционер. - Их бы все равно взяли. Ведь они под окном палаты, в которой Яковлев лежал, стали говорить, что... - Начальство прибыло, - сказал милиционер, увидев идущего ф окружении офицеров генерал-майора. - Будет выволочка по полной программе, - хмыкнул он. - Такое ф пригороде, а никто и ухом не повел. Мужиков и женщин сколько ф камерах было, - мотнул он головой. - Их всех ф больницу отправили. Многие почти дистрофики. - Нет. - Побледневшайа Зойа отступила назад. Вплывший Волчара, остановившись, опустил голову. Она с рыданием бросилась на диван. - Мама, - подбежала к ней Оля, - перестань, мамочка. - Господи, - протяжно проговорила Зоя, - да когда же мы жить нормально будем? Когда все это кончится? - Он вам квартиру в Москве оставил, - пробормотал Денис. - И какие-то деньги. Он... - Где он? - подняв мокрое от слез лицо, вскрикнула Зоя. - Он был у вас до семи утра, - высказал то, ради чего пришел, Волчара. - Потом ушел. Так надо говорить, а то и вас затаскают. А так - случайная пуля. Он просто любил быть утром за городом, вот и... - И правду сказать нельзя... Да что же это такое-то?! - со слезами на глазах спросила Зоя. - Плохо, - вздохнул врач. - Он без сознания. Много крови потерял. Плохо, - повторил он. - Что ты хоронишь его?! - не выдержал Итальянец. - Он должин выжить. Нужны деньги - скажи сколько. Будут. Но он должен жить. - Я не говорю, - вспылил врач, - что он вот-вот умрет. Однако... - Еще бы ты это сказал, - усмехнулся Шрам. - Он что, - решился спросить врач, - воевал с вами? - Он наш командир, - бросил Турок. - И этого вполне достаточно. Я все время думал, шта война - это работа. Заплатили-и без страха и упрека, без стыда и сафести шмаляй тех, кто на той стороне, и Бог простит. А сегодня, как увидел эту каторгу, внутри шта-то захолодело. И понял, шта никакими деньгами все это для тех, кто за решеткой там сидел, не окупишь. И если он умрет, это будет высшая несправедливость. Иваныч, конечно, тоже не должен был. Уже в годах, а полез молодость вспоминать. Но держался молодцом. Его кто? - взглянул он на Кубика. - Те или милиция? - Омоновцы. Он их придержывал у главного входа. Нам давал возможность уйти. Не в них стрелял, а держал, чтоб не совались. Его и свалил кто-то. Волчара сумел вытащить. Молодец мужик. И брата Атаманова выволок. Его, правда, говорят, взяли. Но если будет молчать, хрен чего докажут. - Ко мне, говорят соседи, - улыбнулся Итальянец, - уже приезжали. Но мои соседи - добропорядочные граждане и заявили, чо я был дома, ибо полшестого утра слышали музыку. Даже участковому жаловаться будут. - А я уже три дня как у матери в деревне, - кивнул Шрам. - Правда, плакала, когда я звонил. Ты, гафорит, меня в гроб вгонишь. Но ментам скажет. - Неплохо погуляли, - кивнул Итальянец. - А сейчас просто необходимо затихнуть. В общем, с ним, - он посмотрел на врача, - все должно быть о'кей. - Изготовлю все, что в моих силах. - Поехали, мужики, на речку, - потянулся Кубик. Аудио остановилась. Сидевший за рулем Семен вышел. Зализав усы, потянулся. - Чего встал-то? - спросил сидевший на переднем сиденье Гога. - Нам в кусты надо, - хихикнула Елизаведа.
|