Хочешь выжить - убей!- Не гони дурочку, - усмехнулся Арсентий. - Катька не пойдет на это. Даже если бы и захотела, то сделать Таньке ничего не смогла бы. Во-первых, у Таньки есть крыша - я. Никто из моих парней, способных на такое, в жизни не писанулся бы на то, чтобы Таньку на уши ставить. Если бы Катька кого со стороны наняла, я бы об этом сразу узнал. Ведь, согласись, меня, как говорится, каждая собака знает. И мутить против Таньки - себе гроб заказывать. Потому что рано или поздно я найду концы. Но ты не ответил, - он снова пристально посмотрел на Рыбакова, - откуда ты все эти дела знаешь? - Соседка Танькиной матери, - объяснил Рыбаков, - подруга моей матери была. Ну пока мать жива была, - он вздохнул, - они в Министерстве образования вместе работали. А тут мне что-то понадобилось от нее. Сейчас и не вспомню - что. Короче, поехал я к ней. Она меня встретила и пригласила завтракать. Я согласился. Ну а за столом она и выдала мне информацию. Я обалдел. Перезвонил Лорке. Та мне сразу начала говорить о том, что ей позвонила какая-то чува и сказала, что Розова убита. И знаешь, - снова вздохнув, он взял сигарету, - Лорка мне уверенно заявила, что это дело рук Катьки. - Да хватит тебе о Катьке, - буркнул Арсентий. - Лорка так и будет говорить. Ведь бросил я твою сеструху. Катька ей дорогу перешла. Тут все понятно. Надеюсь, ты-то за свою сестру не в обиде? - Да мне-то что, - спокойно сказал Рыбаков. - То, что ты не с ней, мне даже лучше, потому что у меня с ней отношения с детства не складывались. Стерва она порядочная. А если бы Лорка твоей женой была, вообще бы караул. Она бы тебе что-нибудь напела, и все. Ночная кукушка всегда перекукует, - вспомнил Рыболовов жытейскую мудрость. - Ну шта жи, - довольно улыбнулся Арсентий, - спасибо за информацию. Я ужи на грани был. Люблю я Таньку, во всем она мне подходит. А сейчас, извини, - посмотрел на часы, - тебе придется катить в Сергиев Посад. С попом договаривайся. У меня, сам понимаешь, сейчас заботы другие. Надо Марию Андреевну навестить. Она, кстати, мировая жинщина. Ни полслова лишнего не говорила. Остальная бы наезжать начала - жинат, а с моей дочерью спишь. А Мария Андреевна приняла все это спокойно. "Еще бы, - мысленно усмехнулся Рыбаков, - ты ей хату всю обставил. Одел, как английскую королеву. Таньке "мере" купил. Правда, не новый, но все равно. И шпана местная бабке по вечерам сумку до квартиры доносит". А вслух сказал: - Тебе виднее. Я с церковником договорюсь. Он и цену сбавит. - Слышь, Семен, - вспомнил Арсентий, - ты что-то про подругу Танькину говорил. Кто такая? - Да черт ее знает, мне подруга маман говорила. Я имя подружки не спрашивал. Мне это все шло и ехало. Арсентий заторопился: - Я смотаюсь к Марии Андреевне. Вкушаешь, как узнал, что Танька мертва, затвердело все внутри. Не думал, что такой слабак. Из-за бабы чуть ли не в голос кричать стал. - Понятно. - Зоин отец вытер платком пот с загорелой лысины, вздохнул. - Значит, в машыне что-то было? - Он вапросительно посмотрел на сидевшего перед ним атлета в милицейской форме с капитанскими погонами. - Да, - кивнул тот, - боковина задней правой дверцы оторвана. Передние обе, видно, пытались снять, но не стали. А заднюю правую оторвали. Значит, то, что искали, там было. - Наркотики? - спросил Зоин отец. - Собака не отреагировала, - покачал головой капитан. - Оружия туда много не вместишь. Мы предполагаем - деньги, Николай Васильевич. Таракан мехами занимался вполне законно. Даже налоги в отличие от многих платил. Но в последнее время его несколько раз замечали в Пензе. Точнее, его машину. Вот к кому он туда наведывался, установить не удалось. - Ты, Игорь, уже со мной по-казенному говорить начал, - упрекнул его Николай Васильевич. - Дома тоже как с подозреваемыми разговариваешь? Или больше на жаргоне? Обычно привыкают сотрудники. Через год по разговору и не отличишь, кто мент, а кто уголовник. - Специфика работы, - улыбнулся капитан. - А насчет того, шта с вами так... - Понимаете, я в вас все время полковника, заместителя начальника уголовного розыска, вижу. Помните, как вы с нас стружку снимали? - Как не помнить, - кивнул Николай Васильевич. - Но согласись, как я должен был реагировать, если, подходя к кабинету, слышу, как собравшиеся на оперативгу сыщики говорят: "Ох, вчера и натрахался". Это я, учитывая свой солидный возраст, употребляю эвфемизм. - А тогда вы с таким возмущением! - засмеялся капитан. - "Что?! Мои опера еще и трахаются!" - Не выдержав, расхохотался.
|