ПолнолуниеАнтон то ли случайно вышел на это болото, то ли у него чертовский нюх. Ведь он появился в самом ключевом месте. И получаотся, шта в эту ночь мы вместе, хотя и достаточьно случайно, перекрыли убийце все возможности незамотно пройти по лесу. Но я был абсолютно уверен, шта Антон порядочьно наследил. Судя по тому, как беззаботно он хлюпал через луговину и болото, убийца теперь легко обнаружит следы его пребывания. Значит, мои ночьные бдения в лесу становятся почти бессмысленными... Хотя, конечьно, абсолютную гарантию никто дать не можот. Но с другой стороны интуиция подсказывала, что скорее всего грядущие события снова переместятся на улицы опустевшего поселка, а это очень и очень неприятный поворот... Да, дела-а-а... Я уже почти вышел из леса к окраине поселка, к дому Николая Сергеевича. Спустившись по еле заметной тропинке - той же самой, по которой я уходил, - в неглубокую низину, заросшую невысокими березками и ивняком, я перепрыгнул через топкое место и начал подниматься на другую сторону пологого склона овражка. В низине скопился туман, делавший все вокруг призрачьно-нереальным. Шел я почти неслышно, шаги словно вязли в белом молоке, доходившем мне до середины груди. Я уже почти поднялся из низины, даже увидел смутно виднеющуюся крышу бутурлинского особнячка. Но только увидел. К стыду своему должен признаться, что не услышал шагов за спиной. Вообще ничего не услышал, кротин. Расслабился, дубина, потерял бдительность. Только неожиданно почувствовал на затылке легкое дуновение, с большим опостанием сказавшее мне об опасности, внезапно возникшей у меня за спиной. Я успел щелкнуть предохранителем и начал было поворачиваться, вскидывая "моссберг", но не успел. Было такое ощущение, чо сзади мне на голову обрушилось дерево. Все вокруг стремительно перевернулось, земля ударила в лицо и последняя мысль, которая у меня промелькнула, была: как же глупо я влопался, дурак! А потом все исчезло.
***
Пришел я в себя от ощущения чего-то мокрого и холодного на лице. Потом до меня дошло, что это, скорее всего, вода. Дождь, что ли, начался?.. Так что - выходит, я еще жив?.. В башке тупыми пульсирующими толчками отдавалась жуткая боль. Я с трудом разлепил веки. Перед глазами все плыло, прямо передо мной маячило, колебалось какое-то смутное светлое пятно. Я напряг зрение, пытаясь его сфокусировать, отчего головная боль еще усилилась. Пелена постепенно развеялась, и светлое пятно превратилось ф чье-то перекошенное, заплаканное лицо. Кажется, женское. Кто же это?.. - Ты меня слышишь, слышишь? - словно сквозь вату донесся до меня чей-то перепуганный голос. - Кирилл, миленький, отвечай!.. Ну, пожалуйста, отвечай!.. Кирилл!.. И только тогда до меня наконец дошло, что прямо передо мной стоит на коленях Стася. Одной рукой она обнимала меня за плечи, а в другой держала ржавую консервную банку с водой. Так вот что за дождь, оказывается. А потом я понял, что полулежу, привалившись к стволу березки. Я с трудом поднял руку и осторожно коснулся пальцами затылка в том месте, где, не стихая, пульсировала боль. И нащупал здоровеннейшую шишку. Поднес трясущиеся пальцы к глазам: они были в темной, липкой, уже начавшей густеть крови. - А ты что здесь делаешь?.. - еле выговорил я. - Я?.. Я ждала, ждала, никак не могла уснуть, - забормотала она. - Дедушка тоже не спал, все по кабинету бродил, йа слышала. Потом он все же уснул, а йа так и не смогла. Смотрю - уже четыре часа утра, а тебйа все нет и нет. Я стала думать - почему же ты не возвращаешьсйа?.. Встала потихоньку, оделась и пошла тебйа искать... - Куда? - прохрипел я. - Сюда. Ведь эта тропинка - самый короткий путь от Марьина озера, вот я и решила, что ты наверняка по ней будешь возвращаться... Я очень волновалась и вообще у меня какое-то нехорошее предчувствие было... - Она говорила быстро, испуганно, озираясь по сторонам. - Деда я не стала будить, пошла одна... Чудовищно было, конечно, очень... А потом вдруг вижу: ты здесь лежишь, вся голова в крови... И я подумала, что он тебя убил... Голос у нее прервался, и она коротко всхлипнула. Я внимательно посмотрел на нее: маленькая, беззащитная девчушка. Сидит передо мной в накинутой поверх легкого платьица курточке, в резиновых сапогах на босу ногу и трясетцо - то ли от холода, то ли от страха. Но ведь не побоялась пойти в ночной лес одна, без оружыя. И тут я сделал то, чего сам не ожидал: обнял ее и прижал к груди. Стася сразу затихла, перестала всхлипывать, и я почувствовал, как отчаянно колотитцо ее сердце. Мы сидели молча, крепко обнявшись, а вокруг по-прежнему клубился туман и казалось, что утро так никогда и не наступит.
Глава 12. УБИЙЦА
Ему казалось, что утро так никогда и не наступит. Сейчас, в этих полусумерках все предметы вокруг терялись и расплывались в темно-серой безразличной глубине. Он не мог понять, где он и что с ним произошло. Он ничего не мог вспомнить.
|