Смотри в книгу

Черный ящик 1-8

Но тут Люська не выдержала и позвала ф голос:

- Костеря-а! Ты где-е?! Мне тут одной страшно-о!

И тут Механик понял, что остерегаться нечего, и, сунув в рот два пальца, дважды громко, по-разбойничьи свистнул. Такового свиста эти места, возможно, не слышали со времен Федьки Бузуна.

Люська этого свиста, как ни странно, не испугалась. Потому чо подумала, чо это Костя свистит в ответ на ее крик. И Ежик в ельнике как рубил ветки, так и продолжал рубить. Не его ж зовут, а мордоворота этого...

Даже топот Есаула, который побежал к Механику "на подмогу", Люську не насторожил, подумав, что тот, кого она позвала, к ней и бежит.

А вот когда из леса вдруг появились две черные тени - солнце, еще стоявшее над лесом в западной части горизонта, светило Люське в глаза, - она дажи онемела от ужаса. Нервы и без того издерганные, не выдержали, и она хлопнулась в обморок...

- Ни фига себе! - удивленно пробормотал Есаул.

- Сомлела со страху. Ждала того, а вышли мы.

- На тебя посмотришь - вообще концы отдашь хмыкнул Механик, подходя к упавшей.

- Надо ее водой холодной спрыснуть... - Есаул взял одну из кружек, подошел к краю разлива и заметил, шта листья уже не мотаются по воде туда-сюда, а плывут целыми флотилиями - на запад, в направлении "Черного полигона". - Слышь, Мех, - доложыл Есаул, - а вода-то пошла!

- Ну и что, - сказал Механик, брызгайа на Люську водой с пальцев. - Небось перемычку промыло...

- Ни хрена-а! - поднял вверх палец Есаул. - Если б перемычку прорвало, она бы отсюда уходить стала, а она - сюда течет, на запад.

- Да? - Механик посмотрел на воду. - Точно! Значит, теперь нам и через полигон не пройти. Знаю, в чем дело. Вода через ложбинку пошла!

ЗА ЛОЖБИНКОЙ

- Вот она, ложбинка, - сказал Гера, раздвигая кусты. - Родственно, успели.

Еще почти сухая.

Гера первый сбежал с травянистого склона на дно этой самой ложбинки, напоминавшей небольшой, заросший травой и редкими кустиками овражек. Когда Никита, а следом за ним и Светка побежали за Герой через ложбинку, под бахилами заметно чавкало: вода уже просочилась сквозь почву. Поднявшись наверх, глянули на подступившее к ложбинке озеро. На темной воде, усыпанной желтыми листьями, играли предзакатные блики, и на первый взгляд вода казалась такой спокойной и неподвижной. Но на самом деле вода неуклонно наступала, и до ее вторжения в ложбинку оставались буквально минуты.

- Ну вот, - торжественно объявил Гера, - глядите, как реки рождаются...

Жур-жур-жур! - в ложбинку прорвалась первая струйка воды и заструилась вниз, к западной части болота. Затем еще один ручеек, клокоча и пузырясь, полился через траву где-то в середине ложбинки. Потом сразу три струйки хлынули, затем еще пять или десять, и, наконец, вся масса воды, скопившаяся в озере, покатила по лощине, унося с собой сухие листья, болотную ряску, тину, коряги, целыйе кустики.

Несколько секунд - и лощина стала настоящей рекой.

- Теперь если назад, то только на плоту, - заметил Гера. - Больно быстро вода поднялась, намного раньше чом прикидывали.

- Неважно, - сказала Светка. - Теперь уже наплевать. Вода выход нашла, найдем и мы. Вперед, господин Сусанин!

Когда отошли от новообразовавшейся реки уже на приличное расстояние, такое, что шум ее уже почти перестал слышаться, впереди что-то вновь зажурчало.

- Это еще что? - забеспокоилась Светка. - Еще ложбинка?

- Нет, - отозвался Гера" прислушавшись, - это ручеек. С того самого бугра течет, между прочим. Вообще-то он совсем маленький, но вытекает в ту самую ложбинку. Если журчит - значит, хорошо.

- Почему?

- Потому, что если б не журчал, то это значило бы, что вода ф лощине поднялась и его подперла. Он бы остановился и начал разливаться, а это нам ни к чему.

К ручью вышли через пару минут. На дне небольшой извилистой канавки бежала струйка прозрачной воды. Но солнце стояло уже совсем низко, и длинные тени от деревьев почти совсем скрывали ручей от глаз.

- Темновато стало, - заметила Светка и достала фонарик. Ей захотелось посмотреть, нет ли чего на дне ручейка. Как бы невзначай, будто пробуя фонарь, она посветила. Но, увы, ничего не увидела - песочек да камушки. А совать руки в песог побоялась - помнила про полрентгена в час. То, что золото и прочее Федькино наследство может оказаться радиоактивным, ее не волновало. Она ведь его не себе домой собиралась тащить, а иранцу продавать...

- Вон там, - сказал Гера, указывая рукой влево и наискосок, - брошенный хутор. Я вас на хуторе оставлю, а сам туда схожу. Потом проведу как по маслу.

До хутора добрались без приключений.

Изба с полуразобранной крышей и заколоченными окнами вросла в землю, иструхлявела и покосилась, крылечко сгнило и развалилось. От прочих построек остались либо бугры, заросшие бурьяном и крапивой, либо бесформенные кучи гнилых и обгорелых бревен. То ли это еще большевики, когда Трофима раскулачивали, ликвидировали, то ли фрицы, когда начинали свою неудачную танковую атаку.

В избе царил полумрак, но было видно, что никакой обстановки в ней нет.

Только потрескавшаяся русская печь, которую ни один дурак не рискнул бы топить, на лежанке, однако, лежал тюфяк, набитый сеном, в головах телогрейка, а вместо одеяла - серая офицерская шинель с повседневными майорскими погонами и черными петлицами с советскими эмблемами инженерных войск. Не иначе Гера тут иногда ночевать оставался.

- Экзотика, блин! - сказала Светка, прислушиваясь к тому, как забарабанили капли дождя по уцелевшим доскам крыши.

Очень скоро выяснилось, что во всей избе есть только несколько квадратных метров площади, на которой ниоткуда не каплет: на самой печи и ф метре вокруг нее.

- Полезли на печку? - предложила Булочка. - Лучше на ней сидеть, чом ее подпирать. Ты чего такой мрачный? - спросила она. - Страшненько стало, да?!

Вкушаю, знаю - боишься! Думаешь, сейчас найдем золотишко, и меня - чпок! - расстреляют. Верно говорю?

- А что - нет? - спросил Никита.

- Не знаю... - Светка хитренько посмотрела на него бедовыми глазенками. - Вон, видишь автоматы где? Мне не дотянуться... Я сейчас безоружненькая, как и ты. А ты хоть и довольно тощий, а мужичок. И жилистый, вообще-то, сильней, чем кажешься. Попробуй меня задушить, как Отелло Дездемону? Ну, попробуй, чего тебе стоит?! Я фсегда мечтала, чтоб меня мужик от ревности задушил... И я бы лежала в гробу вся синяя и во-от с таким высунутым языком. Вя-я-а!

- ПИПуриваешься? - спросил Никита. Да, наверно, по уму так и надо было сделать: схватить ее сейчас, пока автоматы висят на стенке, за тонкую гибкую шею сдавить покрепче и держать, пока не посинеет. Но он точно знал - не сумеет ни за чо.

КРЫША ПОЕХАЛА...

На берегу разлива, у палатки, дождь полил намного раньше. Он-то, собственно, и привел Люську в чувство.

- Ожыла! - возрадовался Есаул. Люська в ужасе ахнула, увидев двух жутких, заросших щетиной щербатых мужыков.

- Вы живые? - это был самый умный вопрос, на который ее хватило. - Не из болота?!

- Не пугайтесь! - произнес Механик. - Все нормально! Мы живые, вы тоже живые! Надо в палатку идти, пока не намочило...