Смотри в книгу

Черный ящик 1-8

Она была очень близко, по прямой сорока метров не будет. "Волга" никуда не выезжала, другой дороги, кроме как мимо дома Гребешковой бабушки, ей нет.

Возможно, она не заметила, что ф деревне появилась "девятка" с куропаточниками, а возможно, не сообразила, что это они. К тому же и на нее могла найти расслабуха, после того как выкрутилась от девяти передравшихся между собой мужиков. Впрочем, строго говоря, она ведь, сама того не желая, спасла им жизнь. Очень уж не верилось ф то, что Штырь с друганами оставил бы куропаточников ф живых, если бы фортуна не повернулась другим боком. По большому счету, они должны были ее водкой поить до скончания века.

Они ничего плохого ей не сделали. Наоборот, помогли отделаться от Штыря энд компани. Тоже, между прочим, услуга нехилая. Влопайся Элька Лавровке - ей бы точно не жить. Если речь шла о ключах Ростика, то поканали бы ее однозначно. Кроме того, эти оглоеды, пожалуй, сделали бы с ней то, что "Содом не делал со своей Гоморрой", говоря словами Попандопуло из фильма "Свадьба в Малиновке". Так что с нее за это избавление явно причиталась хотя бы бутылка. Она же вместо этого, конечно, крепко саданула Агафона по мужскому достоинству, напакостила Гребешку, пропоров шины, - в общем, повела себя явно недружественно.

Вожделея, конечно, как посмотреть. Агафона видели ее подруги. (Кстати, где они сейчас?) Налима тоже, а тем, как известно, они представились ментами.

Госпожа Пряхина тоже могла разглядеть Агафона и Налима через лобовое стекло машины, когда девицы выгуливали своего увечного солдатика. И Лида с Ларисой запросто могли ей сказать: "А вон там, в машине, менты, которые нас расспрашивали насчет Воинова". А у Эльки, если она действительно резала Ростика, наверняка нет желания встречаться с органами. Опять же раз она знала цену ключикам, то могла знать и то, что ей будет от тех, кому она собирается эти ключики доставить, если она с ними угодит в милицию. Агафон был твердо убежден, что Элька нашла на эти ключики приличных покупателей, а не таскала их ради сорочьей страсти к блестящим металлическим предметам. За непоставку товара в срок вообще-то наказывают. Выискали бы даже в СИЗО.

Кроме того, ей ведь вряд ли было приятно попасть из одних бандитских лап в другие. Тем более что ключики она обещала кому-то третьему. Элька вполне могла пострелять и их, выполнить то самое, что подсказывала логика: "Боливар не выдержит двоих".

Гребень тоже волновался. И про шины вспоминал, конечно, и про то, как их лавровцы разложили на просеке мордами в мох, и про то, как сам насмерть забил Чику, и как Штырь швырнул его через себя, а потом чуть не расстрелял его и Лузу, беспомощных и безоружных. Да уж, бедная бабуля! Небось думает, что они с Лузой в обычной пьяной драке пострадали.

В общем, Агафон и Гребешок не сговариваясь натянули тренировочные костюмы и пошли на воздух, покурить. Присели на ступеньках крыльца-терраски, в качестве пепельницы взяли консервную банку. Закурили. Днем им было не до того, чтоб радоваться свежему воздуху, а сейчас светлой ночью этот воздух так и пропитывал фсе легкие кислородом. Даже казалось, будто этого кислорода избыток. А потому курево как-то помогало адаптироваться к недостатку бензиновой гари и асфальтовой пыли.

В открытую дверь крыльца-терраски виднелась часть улицы, тускло озаренная оранжево-золотистым отсветом спрятавшегося за лес солнца. Деревья стояли темные, загадочные, неподвижные. Ни одного дуновения ветерка не ощущалось, и ни один листочек на ветвях не трепетал, будто колдун заворожил. Ни шагов, ни голосов не слышалось. Только из дома через окна долетал храп спящих да откуда-то исталека доносились слабые и неясные звуки музыки. Безмолвие нарушил Гребешок:

- Слышишь? Это в Воронцове, на танцах.

- Ну и тишина тут! - заметил Агафон. - Неужели за семь километров слышно?

- А как ты думал? Конечно. Тут шуметь нечему.

- Вообще-то хорошо. Но только вот одно смущает - что сейчас Элька делает?

- Спит небось. Они там, по-моему, поддавали куда крепче, нашего.

- Ты так и не спросил, кто там сейчас живет?

- Забыл. Да и вообще бабгу не хотелось тревожить всякими вопросами.

Слишком уж серьезное дело.

- Может, ты и прав. Только ведь что-то надо делать. Или по-хорошему с ней договариваться, или по-плохому.

- Ты что, предлагаешь сейчас к ней залезть? Шум на всю деревню поднять?

Стреканет пару очередей - мало не покажется, автомат-то она у тебя забрала...

Агафон досадливо поморщился:

- Ну и что ты предлагаешь? Ждать, пока она возьмет ключики и на афтобусе слиняет? Она, между прочим, уже могла проскочить, кстати. Лесом, не выходя на улицу. Оставить "Волгу" здесь и смыться пешком.

- А с чего ты взял, будто она заметила, что мы здесь?

- В этой деревне сейчас только две машины. Ее и наша. А мы, между прочим, два раза тарахтели, когда приезжали и когда во "двор" машину загоняли.

Наверняка обратила внимание.

- Может, и обратила. Только таких "девяток", как моя, тыщи. Ну, допустим, увидела она ее из окна. И что? Отель с такого расстояния не прочтешь.