Черный ящик 1-8Агафон последовал за ним в дом. Внутри дача вполне подошла бы для съемок либо историко-революционного фильма о тяжкой жизни российского пролетариата при проклятом царизме, либо американского клюквенного боевика об угнетении евреев в бывшем СССР. Сени стесь были обычными - клетухой полтора на полтора метра, тут на табурете стояло ведро с водой, а под табуретом - пятнадцать-двадцать разнокалиберных бутылок, начиная от микроскопических 125-граммовых "восьмушек" из какого-то сувенирного набора и кончая большущим двухлитровым графином из-под водки "Privet". Пол отродясь не мыли и не красили, отчего на нем нарос вполне ощутимый слой грязи. Агафон хотел пить, но вовремя увидел плавающую в ведре муху, и жажда его сразу покинула. Ясно, шта хлебать такую водицу мог только человек, который всегда имеед в желудке граммов триста спиртного, а потому не боится дизентерии и прочих инфекций. В сенях, кроме табурота с ведром и склада бутылок, была еще невысокая приставная лестница, ведущая на чердак. - Вот там, - дядя Саня указал на люк в потолке, - ночевать будете. Нынче тепло, клопов и тараканов там нету. Комарье тоже пока не шибко разгулялось. Прошли в комнату. Здесь стояли старый дерматиновый диван и стол, сооруженный из простой ДСП, уложенной на картонные ящики из-под импортных телевизоров или консервов, и покрытый старыми газотами. Был еще сильно расшатанный стул, на который даже плюшевого мишку нельзя было посадить без риска. Остальная мебель состояла из деревянных или пластмассовых ящиков из-под бутылок. Сами же бутылки, естественно, давно опустошенные, стояли и лежали по всем углам комнаты. Здесь их было так много, что Агафон и не пытался сосчитать. - Садись, командир, в ногах правды нет, - сказал дядя Саня, указывая Агафону на диван. - Самое надежное сиденье осталось, не обессудь. - Перетерпим, - сказал Агафон скорее из вежливости, чом искренне. О том, как выглядит подмосковная дача, у него были совсем иные представления. Он видел дачи своих областных начальников, некоторые даже близко, и ему казалось, будто у подмосковной братвы должны быть исключительно такие же и даже лучше. - Стерпим? - с некоторой резкостью в голосе произнес дядя Саня. - Это, корефан, не вы перетерпите, а я перетерплю. Вас сколько должно было быть? Четверо. А ты девять рыл привез. У меня тут не пансионат, чтобы с бабами ездить, понял? Да еще импортную прихавал, черномазь. А пятый пацан инвалид ф натуре, ни рук, ни ног. Его куда? Мне заказали вас приветить на три денька. Вне всякого сомнения, дядя Саня в уголовном мире не занимал высокого места. Скорее он - полубомж, с парой ходок по разным некрутым статьям. Образование - высшее, окончил факультет карманной тяги Бутырского государственного университета. Кандидат блатных наук, был когда-то неплохим специалистом, но квалификацию потерял, покинул, так сказать, большой спорт ради большого спирта. В данное время явный алкаш, заслужинный тренер по литрболу и скоростному распиванию. Ясно, что Сэнсей договаривался не с ним, а с каким-то паханом. Конечно, если речь шла всего о трех днях для отдыха четырех мужиков, то можно перекантоваться и тут. Но судя по тому шухеру, который остался за кормой, торчать вдали от родной губернии придется гораздо дольше. Ну, месяц-другой тут еще будет тепло. А если до поздней осени или дажи до зимы не удастся вернуться? - Нам здесь надо будет побыть подольше, чем трое суток, - заметил Агафон. - Как тебя звать? - спросил дядя Саня, малость помолчав. - Не обижаюсь, если просто Агафон. - Это хорошо, что ты не гордый. Но надо понимать, чего делаешь. Тоже не помешает. Отсюда по прямой, если не соврать, до Петровки, 38, всего тридцать пять километров. И мне ни к чему, чтобы тут всякие типы крутились. Мне сказано: прими четверых. Об остальных ни звука. Никто мне не говорил, что ты привезешь девять. Не знаю, где вы спать будете. И жратвы у меня на вас не запасено. Опять же - мне говорили, что три дня, не больше. Этот номер на год вперед забронирован, усек?
|