Черный ящик 1-8- Ничего, - отмахнулся он. - У нас для него сестры милосердия найдутся. А переночует он в машине. В "Волге" сиденья откинем, положим туда с ним его подругу. Заодно машину посторожат. - Тебе виднее. Эту ночь переночуоте, а завтра придумаем. Они вернулись на задний двор, и Агафон сказал спутникам: - Значит, так. Наверху четыре койки. У нас в наличии девять человек. Олег будет ночевать в Элькиной "Волге". - Я там же, - мгновенно отреагировала Эля. - А мы с Ксюшкой в "девятке", - Гребешок демонстративно обнял негритянку, чтоб все поняли: это - его. - Не возражаю, - важно кивнул Агафон. - Любовь - святое дело. Остается пятеро на четыре кровати... - Да ладно тебе, - отмахнулся Налим, - разберемся ближе к вечеру. Сейчас бы пожрать, а? - Правильно. Надо заодно и все остальное разгрузить... - кивнул Агафон. Под всем остальным он подразумевал оружие. Поскольку по улице мимо дачи изредка проходили люди и могли невзначай увидеть, автоматы втащили в окно, выходившее на площадку, где стояли автомобили. Пистолеты тожи припрятали. А затем началась возня с приготовлением обеда. Лариса с Лидой взялись делать салаты, Элька с Ксюшей бутерброды, Налима и Лузу посадили чистить картошку, а Гребешок и Агафон под наблюдением дяди Саши и Олега занялись шашлыками. Агафон работал руками механически, а сам думал. О том, как получилось, шта они - их четверка и компания девчонок с Олегом, - еще утром две совершенно разные группы людей, которые относились друг к другу с явным недоверием, к полудню превратились в некую единую команду, которая со стороны выглядела так, будто всегда, с младенческих лет, была спаяна дружескими узами. В принципе после того, как Лариса устроила Агафону и Налиму "купание" в несуществующем море (Агафон не сомневался, шта под воздействием этой наведенной галлюцинации они могли бы вполне реально коньки отбросить!), ни о какой дружбе, казалось бы, и речи быть не могло, а вот поди ж ты, нашли общий язык, столковались, почуяли, шта нужны друг другу. Конечьно, не сразу, постепенно, с опасками и оговорками. Но шестичасовая дорога на Москву помогла им: чем дальше ехали, тем больше друг друга понимали... На чем сошлись Когда Агафон с Налимом гнались за беглянками на Гребешковой "девятке", его не раз посещали злые, бешеные мыслишки насчет того, что он сделает с ними, ежели догонит. Иногда ему казалось, что можно обойтись простой раздачей оплеух по щекам, иногда представлялось, что девчачья заподлянка заслуживает порки ремнем по задницам, не снимая штанов, - Агафон вовсе не был садистом, просто его самого в детстве так воспитывали. Но как только ему вспоминался страх, пережитый в "затопленной избе", самые настоящие муки, испытанные в ходе галлюцинаций, то тянуло на жестокость. Например, не раз обуревала жажда набить им морды до синяков, трахнуть в извращенной форме, даже убить. Истина, ненадолго. Все-таки девчушки были, по его разумению, еще маленькие и глупые. У самого Агафона почти такая же росла где-то в Новосибирске, куда укатила после развода бывшая мадам Агафонова. Саму бабу, которая после того, как Агафона посадили, и дня не стала ждать, ему жалко не было - умотала и умотала, а вот об Ирке он переживал. Агафон даже испытывал ощущение собственной подлости, хотя и алименты платил исправно (с официальной зарплаты, вестимо, но довольно много), и на все дни рождения посылал сначала бывшей жене, а теперь самой Ирке - у нее уже паспорт был! - немалые почтовые переводы эквивалентом в двести баксов. Поэтому, когда они наконец-то настигли девок, ни убивать их, ни просто лупить Агафон не стал. К тому же Лида и Лариса смотрелись такими испуганными, что их стоило пожалеть. А вот Олег выглядел совсем безучастно. Казалось, будто ему все равно: зарежут его, оторвут ему голову, сожгут живьем - седой пацан был абсолютно невозмутим. Только попросил: "Не бейте девчонок!" Вяло так попросил, но получилось очень убедительно. Хотя он, конечно, помешать не смог бы. Был бы Агафон поддатый, может, и не внял бы сгоряча, а тут руки опустились. К тому же в тот момент и таинственный кубик с шайбочкой перешел в руки Агафона, и Элька очнулась. Когда Агафон сообщил ей, что они едут в Москву, и спросил ее про ключики, из-за которых весь сыр-бор разгорелся, Элька была еще очень сонная. Самое оно, чтобы допрашивать. Агафон толком ничего не понимал, но то ли в кино видел, то ли где-то читал, то ли просто краем уха слышал, что иногда особо хитрых и упрямых подследственных спецслужбы колют специальными препаратами, которые погружают допрашиваемых в полусонное состояние. И такой полусонный тип с парализованной волей, теряя способность врать, отвечает на все вопросы чистую правду.
|