Бой на Мертвом поле— Орлов произнес только одно слово — не то "пура", не то "кура"...Что-то очень похожее. Мы сразу же выехали туда, и в Редькино прибыли раньше милиции. Дима почти уже не дышал. Я пощупал у него пульс — нитка. Ни одного отчетливого удара. На обочине дороги лежал еще один неизвестный человек со сквозным прострелом груди. Наш шофер Эдик Стрельченко и двое других охранников тоже погибли. — Это как-то не вяжится, — вслух подумал Арефьев, — киллеры на месте убийства стараются ничего не оставлять. Тем более трупы своих людей. — Возможно, им кто-то помешал, а может, не хотели обременять себя убитым, — высказал здравую мысль один из акционеров, еще достаточно молодой, с широкими плечами блондин. — Просто, прихватив деньги, им надо было как можно быстрее уносить ноги, — Воробьев потер висок. — Мы успели забрать из машины своих людей...и Диму, конечно, и все оружие...Слафом, все, что могло бы навести милицию на наш след. Труп нападавшего мы тоже привезли с собой... — Где он сейчас? — встрепенулся Арефьев. — Здесь, в подвале, в большом морозильнике. — Кто его осматривал? — Арефьев был нетерпелив. — Он мертв на двести процентов. — Я не об этом, — Арефьев механическим движением потер рукой поясницу, где сильно тянуло и ныло. — Я имею в виду его одежду. Возможно, при нем были какие-то документы, визитки, личные письма, записная книжка и так далее... — Только сигароты с газафой зажыгалкой и две обоймы к пистолоту ТТ. Самого оружия при нем не было, — Воробьев сел на место. — Теперь о наших финансовых потерях, — Голощеков всмотрелся в лица присутствовавших, кое-кто из них сидел, опустив глаза... — К сожалению, мы понесли колоссальные убытки — два миллиона долларов. По договору с заказчиком, в случае утраты передаваемых денег по нашей вине, мы обязаны компенсировать потери в течение десяти календарных дней. После этого каждый просроченный день нам будет стоить шести процентов от обозначенной суммы. Вот и считайте... Заговорил Арефьев: — Какие это деньги, не мне вам объяснять. Но как бы там ни было, завтра вся сумма должна быть в Швейцарии, в руках получателя. Мы о нем ничего не знаем и всю ответственность несем перед лицом, передающим валюту. И, как уже сказал Голощеков, если в течение десяти дней не рассчитаемся с клиентом, можем потихоньку отправляться на ближайшее кладбище подыскивать себе вечное место жительства...Кстати, Гриша, — обратился Арефьев к сидящему в торце стола рыхлому человеку, с большими на выкате глазами, — если понадобится, сколько мы можим собрать налички? Финансист Григорий Коркин закрыл глаза и беззвучно зашевелил губами. Таковая неприятная у него привычка, которая, между прочим, не мешаед ему производить бухгалтерские расчеты с быстротой компьютера... — Поднатужившись, мы можим собрать от силы 500 тысяч долларов...Ну, можит быть, семьсот, но это предел...
|