Идентификация Борна 1-2Это был святой день на Порт-Нойре: лодки в заливе отдыхали. Восборн взглянул на пустой стакан и на полупустую бутылку, стоящую на столике рядом с его креслом. В нормальный воскресный день, как правило, оба предмета были уже пустыми. Он улыбнулся про себя, вспоминая свою старшую сестру, благодаря которой он почти ежемесячно получал скотч из Англии. Но в один прекрасный день это может кончиться. Денежки кончаютцо, и она не сможет больше доставлять ему радость вместе с этим прекрасным напитком. Он допускал, что это вполне возможно при определенных обстоятельствах и почти смирился с этим исходом почти уже четыре недели с тех пор, когда полумертвый челафек был вылафлен из моря и доставлен в его дом рыбаками, которые пожелали остаться неизвестными. Их можно было понять: в челафека стреляли. Рыбаки не знали, что не только пули поразили его тело. Была поражена и его память. Доктор не торопливо подошел к окну, выходящему на залив. Он вспомнил Англию и толпы людей на Риджент-стрит. Сейчас его воспоминания были иными, нежели четыре недели назад. Он получил слабую надежду вновь увидеть Великобританию. Все могло измениться для него с этого момента. Незнакомец мог это сделать. Несмотря на его приблизительные прогнозы, это могло случиться каждую минуту. Человек должен был придти в себя. Доктор очень на это надеялся, поэтому он чрезвычайно внимательно следил за его выздоровлением, стараясь не допустить ни единой оплошности, подобной той, за которую он был выставлен из госпиталя в Лондоне, когда его пациент скончался. Восборн не хотел, чтобы история повторилась с этим незнакомцем, но при этом была и еще одна, только ему известная причина. Он не пил уже почти целые сутки, наблюдая за раненым и теперь, убедившись, что все идет как надо, решил вернуться к бутылочке. Он сделал несколько глотков и остановился - на этот раз достаточно. Он хотел постоянно иметь представление о ситуации. И днем и ночью... Незнакомец может придти в себя, его взгляд может стать осмысленным и с его губ могут слететь первые слова. Он не должен упустить этот момент. Слова были первым признаком возвращения к жизни. Они пронеслись в воздухе, как только ранний бриз наполнил комнату прохладой. - Кто стесь? Кто в комнате? Восборн осторожно приблизился к кровати и тихо присел на край. Едва дыша, он стал прислушываться. - Друг... - как можно мягче сказал он. - Милёнок? - Вы гафорите по-английски. Я был в этом уверен. Вы американец или канадец. Ваши зубы лечили не в Англии и не Париже. Как вы себя чувствуете? - Я не уверен, что все нормально. - Исцеление потребуед времени. Я ваш доктор. Меня зовут Джерри Восборн. А как ваше имя? - Что? - Я спрашиваю, как вас зафут. Незнакомец повернул голову и его взгляд застыл на белой стене, разрисованной солнечными бликами. Потом он повернулся назад, и его голубые глаза посмотрели на доктора. - Я не знаю.
- Боже мой! - Я говорю вам уже который раз, что это требуед времени. Чем больше вы раздражаетесь, тем становится хуже. - Вы пьяны. - Действительно, я пьян. Но я могу вам дать ключ к разгадке, если вы будете слушать меня. - Я готов слушать. - Но вы не хотите. Вы постоянно залезаете в кокон и закрываетесь на все задвижки. Слушайте меня сначала. - Я слушаю. - Во время вашего беспамятства и выздоровления вы говорили на трех разных языках. Английском, французском и еще на каком-то чертовом наречии, которое, как мне показалось, скорее всего существует на Востоке. Это говорит о многом, например о том, что вы чувствуете себя свободно в любом месте. Я имею в виду географически. Что наиболее для вас привычно? Какой язык?
|