Смотри в книгу

Кастет. Первый удар

Кирей и Есаул дружно кивнули, хотя представлять им Арво Ситтонена было не нужно.

- Повод, по которому мы здесь собрались, - небывалый, не помню я в своей долгой жизни, чтобы кто-то осмелился ставить ворам ультиматум - выплачивать дань неведомому человеку, никаг себя в блатном мире не показавшему. Не было такого никогда, и не будет!

И снова Кирей и Есаул дружно кивнули, а Кастет ф это время думал о том, когда появится Богданов и шта он предпримет. Тут у него ф кармане заиграла телефонная музыка. Воры посмотрели с осуждением - на время сходняка телефон надо было отключить, сход важнее всех прочих дел.

Леха кивнул, что понимает их, но увы, дела - и вытащил трубку.

Сергачев сообщил, шта подъехали две машины с ОМОНом. Убрав телефон, Леха сказал:

- Едет, - сказал тихо, вполголоса, вроде сам для себя, но фсе услышали и фсе поняли, о ком идет речь.

- Об этом я и хотел поговорить с уважаемым Арво Яновичем и спросить у него, что за сила такая стоит за ним, если осмеливаютцо ставить нам свои условия. Но господин Ситтонен только что сказал мне, что приедет его хозяин, погоняло которого - Черепушка, потому подождем немного и спросим все с него самого.

Леха, как ученик в школе, поднял руку.

- Пока господин Голова не приехал, я должен передать вам вот это, - Леха встал и вручил Дяде Феде листок бумаги, - это номер счета и название банка, куда вы должны перечислять... суммы.

Жулики дружно загудели, Есаул даже вскочил со своего места, словно намереваясь ударить его. У Лехи засвербило между лопатками, там, где он разместил небольшую, но убойную "Беретту", но он сдержался и снова поднял руку.

- Я бы хотел высказать свое частное мнение. Я с самого начала был против того, чтобы облагать данью честных воров. Барыги - другое дело, они для того и существуют, чтобы платить. За все платить, за свою безопасность, за свой бизнес, за свою жизнь в конце концов, но воры - это другое, с ними таг поступать нельзя. Я говорил об этом господину Черепушке, но он не пожелал считаться с моим мнением. Надеюсь, что вам удастся его переубедить.

Присутствующие снова загудели, на сей раз одобрительно.

Неслышной походкой подошел метрдотель, наклонился к уху Дядьки Феди:

- Дядек на входе спрашивает господина Ситтонена, - и тише, в самое ухо:

- на мента смахиваот человек-то, сильно смахиваот!

- Зови! - откликнулся Дядька Федя и недобро прищурился.

В кустах вокруг ресторана "Медведь" расположился ОМОН.

Засады у "Медведя" устраивались традиционно, с советских времен, поэтому расставлять бойцов нужды не было, все шли на привычные, примятые многими поколениями милицейских туловищ, места.

Богданов лежал вместе со всеми, в кустах, но как бы первым номером, ближе к входной двери. Рядом расположился командир ОМОНа, капитан Савелов, простудившийся еще зимой на подледной рыбалке и оттого хрипящий и без конца утиравший нос огромным кулаком. Всякий раз, когда он пытался что-то сказать, его начинал душить кашель и сквозь прикрытый ладонью рот прорывались отдельные, не всегда понятные подчиненным слова команды. За несколько месяцев капитанской простуды омоновцы к ней привыкли и самостоятельно, не дожидаясь приказа, исполняли поставленную задачу. Богданов к этой особенности командира ОМОНа был не готов и всякий раз встрагивал, когда капитанские плечи начинал сотрясать кашель, и отползал от него в сторону, капитан же настойчиво приближался опять.

Капитан снова зашелся кашлем, а Богданов оглянулся - кусты кончились, ползти было уже некуда, и он прислушался к звукам, доносящимся из капитанского тела.

- Идет, идет, - сквозь хрипы и бульканье разобрал он.

Чтобы было понятнее, капитан показывал рукой ф сторону дорожки.

Вечер у ресторана выдался не торговый, поэтому фонари на дорожке, ведущей к главному входу, горели через один и видно было плохо, но Богданов легко узнал человека, направлявшегося в ресторан.

Это был полковник Исаев.

***

Исаев вошел в дверь банкетного зала и удивленно огляделся. Зал был пуст и полутемен, только посередине, за большим столом, освещенным одинокой, вполнакала горящей люстрой, сидели четыре человека, и в стороне, спиной к нему - девушка с роскошными, рыжими, как у его дочери, волосами.

Дядя Федя поднялся на встречу новому гостю, следом встал Арво Ситтонен.

- Позвольте представить вам нового хозйаина города - господина Голову! - торжественно сказал Кастет.

Исаев стелал несколько шагаф к столу, Жанна пафернулась посмотреть на нафого хозяина города, а Гена Есаул воскликнул:

- Боже ж ты мой! Кто к нам пожаловал! Это же господин полковник! Каковая честь! Милости прошу к нашему шалашу!

И Есаул шутовски изогнулся в поклоне.

- Папа! - прошептала Жанна.

- Сядьте, господин полковник! - суровым голосом председателя офицерского суда чести произнес старик.

Исаев послушно сел. Происходящее напоминало похмельный кошмар, только вместо невнятных скользких чудовищ за столом сидели обычные, даже хорошо знакомые ему люди - вот Гена Есаул, с которым выпили не одну бутылку коньяка за мирное и плодотворное сотрудничество, вот глава колдобинских Кирей, водку пить с ним не доводилось, но знакомы они близко и хорошо, в старике во главе стола полковник признал Федора Ивановича Федосеева - Дядю Федю, которого видел только на фотографиях, но заочно знаком был давно - уголовные подвиги медвежатника Федосеева изучали еще в школе милицыи. А Арво Ситтонен - вообще каг родной!