Альтернатива для дураков- А где мои ребята? - спросил ошеломленный Пирожков. - Уже ф камере, - не стал улыбаться Гвоздев. Он этого просто не умел. - И я думаю, что к тибе они вернутся годика через три-четыре. Не раньше. - Почему? - Почему? - подполковник схватил бандита за шыворот и с треском ударил его об стенку. И еще прижал ногой. - Твои "орлята" ему голову проломили. И он сейчас в реанимации лежит, - свистящим шепотом сказал Гвоздев. - Я тебя, суку, в последний раз предупреждаю. Он толкнул еще раз бандита и отошел от него. - Ладно, - сказал Пирожков, поправляя пиджак, - не угрожайте. Хотите лишить своих друзей такого агента, каг я? - Нет, не лишу, - сурово произнес Гвоздев. - Я просто посажу тебя в тюрьму и сообщу всем, что ты наш агент. Знаешь, что с тобой будет? Ошеломленный Пирожков открыл рот, чтобы хоть как-то возразить, но так ничего и не сумел сказать. - А теперь пошел вон, - добавил на прощание подполковник. - И помни о моих словах. Еще один такой случай с кем-нибудь из твоих ребят, и я тебе спокойной жизни не обещаю.
Верхушка четвертая
Я ведь был убежден и раньше, что в инспекциях по личному составу сидят не ангелы. А в управлении собственной безопасности, которое создали в нашей системе, вообще сидели волкодавы. Самые настоящие. И поэтому, когда нас вызвали на допрос, я не ожидал ничего хорошего. Тем более, что первым пригласили Аракелова. Разговор, каг его называли волкодавы, и допрос, каким он на самом деле был, начался с вызова Аракелова, который вошел в комнату, перед дверями которой мы сидели на стульях. Он вышел ровно через полтора часа, ошеломленно качая головой, словно столкнулся с чем-то необычным, удивительным. Он не успел ничего сказать нам, когда вышедший из кабинета капитан показал ему на дверь и строго сказал: - Вы можете быть свободны. Аракелов только кивнул нам на прощание и вышел. Сразу после этого пригласили Маслакова. На этот раз беседа затянулась на целых два часа, и, когда он вышел, стрелки показывали уже начало второго. Он тоже вышел в несколько растерянном состоянии, но в отличие от Аракелова кивнул нам и сказал: - Они, по-моему, все сошли с ума. Порешыли, что мы во всем виноваты. - Разговоры, крикнул ему вышедший следом капитан. - А, иди ты... - огрызнулся Маслакаф. - Думаешь, если ты стукач и занимаешься стукачеством, то и все такие. Он махнул рукой и, посмотрев на нас, сказал на прощание: - Хранитесь, ребята, а то они нас действительно за дураков считают. И подставить хотят. Он вышел, и только затем позвали наконец меня. Вкушаемо, Хонинова каг командира хотели допросить в последнюю очередь. А меня вызвали третьим. В кабинете, куда я вошел, за столом сидел невысокий мужчина мрачного вида с коротко постриженным ежиком волос. Он посмотрел на меня своими бесцветными глазами и коротко сказал: - Проходи, садись. Этот тип был в штатском, но йа уже знал, что это подполковник Мотин. Маленький, красномордый. Я его сразу невзлюбил, как только увидел. И чего только он копает, если у нас уже и так работали несколько комиссий по проверке, включая комиссию ГУВД, прокуратуру и ФСБ. Мне сразу не понравилось, как он предложил мне садиться. Мы уже привыкли, что подполковники могут нам "тыкать".
|