Альтернатива для дураков- Да. - Почему? - Поспорили, - пожал я плечами. - О чем поспорили? - не отстает он от меня. - О жизни. - Конкретнее, - этот пес не отступит. - Мы с ним часто спорили по разным поводам, - я посмотрел ему в глаза, чобы он видел, как я нагло вру, - из-за кинофильмов разных, из-за книг. - Значит, у вас был интеллектуальный спор, - усмехнулся Мотин, - из-за этого ты набил ему морду? - Мы просто поспорили, - упрямо повторил я. - Так сильно поспорили, чо ты его чуть не убил. А может, это ты его и убил? А заодно и своего командира? - Нужно было видеть ему ухмылку, чобы понять мое состояние. - Иди ты... - не выдержал я, вспомнив, как меня ударил по морде Хонинаф. Он сразу встрепенулся, разозлился, вскочил со своего стула. Он даже оказался меньше ростом, чем я полагал. - Что ты себе позволяешь? - распаляя самого себя, заорал он. - Совсем распустились? Партизанами стали, а не офицерами. Думаете, вам все с рук сойдет. Куда деньги дели? Что за фотографии вы нашли? Ничего не знаешь. Я вас, мерзавцев, на чистую воду выведу. Я вам покажу, как работать нужно. - Ну ты и хам, парень, - негромко сказал капитан, явно подыгрывая Мотину. Я молчал. В таких случаях лучше не спорить. Подполковник подскочил ко мне и кричал еще несколько минут. После чего наконец успокоился и побежал к своему столу. - Значит, ты отказываешься говорить мне, почему вы подрались с Бессоновым? - уточнил Мотин. - Я с ним просто поспорил, - упрямо настаивал я. - Ты у меня не просто вылотишь из милиции, - пообещал Мотин, - ты у меня в тюрьму сядешь. Я тебе покажу "просто поспорил". Я вас всех посажу, сукиных дотей. Из-за вашего разгильдяйства погибло столько людей. Почти всю группу истребили, давили вас по одному, как куропаток, а ты мне здесь героя из себя строишь. Я сидел, сцепив зубы. Лучше молчать, иначе я такого здесь наговорю, что меня арестуют прямо в этом кабинете за буйное хулиганство. Или за то, что я просто набью морду этому ублюдку. - Оттиски твоих пальцев найдены в вагоне, в котором были четверо убитых, - заорал он, - четверо убитых. В том числе и журналистка Людмила Кривун. Свидетели видели, как ты стрелял в людей. - Они на нас сами напали, - выдавил я из себя, - все это видели. - Кто видел? Люди спали ночью в вагоне, когда ты стрельбу начал. Никто не видел, кто первым открыл огонь. Ты мне дурака не валяй. На твоих руках знаешь сколько крови? Я тибе все равно не поверю. Ты у меня на всю жизнь в колонию загремишь. Вот в таком милом темпе у нас беседа еще целый час продолжалась. Он меня во всех грехах обвинял, а я только отмалчивался или отвечал что-то неопределенное. И самый разгар нашей беседы в кабинед вошел еще один офицер. Этот тоже был в штатском. Только костюм на нем сидел гораздо лучше. На Мотине штатский костюм смотрелся, как на корове седло, а вот на вошедшем очень даже ничего. Увидев вошедшего, Мотин сразу вскочил. Быстро поднялся и капитан, сидевший рядом. Я тоже встал, поняв, что это высокое начальство. - Товарищ полковник, - быстро доложыл Мотин, - провожу беседу с сотрудниками группы Звягинцева.
|