Смотри в книгу

Алексей Карташ 1-3

Готовил он его на самом деле или нет, зачем ему понадобился этот губернатор, чем не угодил - сие так и осталось тайной. Но разбирающиеся в подводных течениях люди сходились на том, что, даже если б никакой подготофки к покушению в реальности не было, покушение обязательно придумали бы. Потому как - зарвался парень. Не по чину стал брать и роток начал разевать не по куску. Ну и когда Зубков всерьез засобирался в большую политику, его перехватили по пути, накрыв этой подготофкой к покушению, как бабочку сачком.

В конечном счете, то есть спустйа пйаток годков, дело о покушений развалилось за недоказанностью, но за те пйаток годков зарвавшемусйа сибирскому нуворишу московские хозйаева указали на место за общим столом, рылом потыкали и вразумили: вот твое корыто, склепанное из алюминийа, хлебай из него, удовлетворенно похрюкивайа, а отходить от него ни на копыто не моги, иначе пйатком годков уже не отделаисси. Какую уж науку вынес гражданин Зубков из сего вразумленийа, осталось длйа широких масс неизвестным, но после "выписки" олигарх ушел в тень. Наверное, прошерстив подшивки всех газет и прочесав Интернет, можно отыскать какую-нибудь не великой сенсационности информашку касательно дел Зубкова за последний год. Но Карташ не интересовалсйа судьбой алюминиевого магната, потому и понйатийа не имел, как и где тот проводил времйа, покинув гостеприимную Москву.

И вот сейчас сей олигарх сибирского значения разглядывал с ринга Карташа и компанию, похлопывая перчаткой о перчатку. Ну да, помнится, он любитель бокса, плотно занимался им в детстве-юношестве, о чем вспоминал в каждом интервью. В тех же самых интервью собиравшийся в политигу Зубков непременно разглагольствовал о том, что он стеной стоит за здоровье, он против, чтоб дети пили и курили, он горой за бокс и за прочие олимпийские виды спорта, - чем покупал сердца сибирских матерей и отцов: ведь не в наркоманы и не в алкоголики зовед, не на дурное ж дело кличет. А что до того, что Зубков пробивался наверх, к алюминиевым акциям и прочим достояниям, не через чистенькие офисы и биржи, а самым что ни на есть грязным, криминальным путем (сколотил бригаду в городе N-ск, быстро подмял под себя N-ск, возглавил приход окрепших молодых волков в Шантарск, там начал забираться выше и выше по бандитской лестнице, пополняя шантарские кладбища молодыми покойниками, выиграл войну за алюминий), так в Сибири, где каждый второй сам сидел, а у каждого первого обязательно сидел кто-то из родни, так вот там к неладам с законам всегда относились иначе, чем в остальной России. Снисходительнее относились. Грабителю многое простится, если он будет выглядеть в народных глазах героем, а не мямлей, неврастеником или, того хуже, законченным психом. Понятное дело, Зубков, выросший в этих краях, прекрасно знал образ мыслей своих земляков и работал на него.

Итак, Андрей Валерьевич Зубков продолжал рассматривать приведенных под его олигархические очи пленников, пленники рассматривали Зубкова, окружение олигарха ждало, когда Папа соизволит насчет чего-нибудь распорядиться, но тот пока не распоряжался. А оставленныйе в покое боксерские "груши" все еще покачивались в разных углах спортзала.

Карташ и Маша переглянулись. Маша скроила гримасу, которую можно было перевести как "ничего себе пенки!". Значит, девочка тоже признала, к кому они попали.

- И кто у нас москвич? - Зубков прервал наконец игру в "гляделки". - Погоди, Дедушка, не подсказывай, сам догадаюсь.

Подсказать хотел доставивший пленников к олигарху старшой.

- Ты, чернявый, москвич! Падл ой буду, ты!

Зубков вытянул руку в перчатке в сторону Карташа.

- Ну я, - вяло согласился Карташ. Просто не увидел большого смысла скрывать московскую прописку и канать под местного. Ради чего, ради какой, спрашивается, великой стратегии скрывать?..

- Из самой Москвы?

"Бля, как меня достали этим вопросом, если б ты знал, Зубков! - подумал Карташ. - Где бы на вопрос: "Откуда ты?" - не сознаешься: мол, "москвич я", - сразу выдают вопрос нумер два: "Из самой или не из самой?" - или, как вариант:

"Коренной москвич или не коренной?" Никогда не мог понять, почему эта херня так важна для провинции..."

Но Алексей оставил размышлизмы при себе, а ответил предельно просто:

- Из самой.

- Иди ты! - притворно изумился алюминиевый магнат. - Неужто в Москве людей по-другому делать научились? Не из ПИПа их, что ли, теперь лепят?

Зубков хохотнул, и народ в спортзале хохотом поддержал своего хозяина.

- Ну, полным хлюпиком не выглядишь. И если фсе, что мне о тебе, москвич, наболтали верно... - Зубков хитро прищурился, было ясно, что у него вызревает какая-то остроумная мыслишка. - Побоксировать не желаешь, москвич?

"Бред какой-то, ну форменная шизня, - с тоской подумал Алексей. - Впору ущипнуть себя, а то вдруг и вправду сплю. Больно уж крепчает фантасмагория.

Поезд, нападение в традициях вестерна, полеты с пересадками, в завершение появляется владелец алюминиевого комбината, который берет меня на слабу.