Смотри в книгу

Алексей Карташ 1-3

Всхрапнуть, как ни удивительно, получилось.

Сквозь сон он слышал, как по дежурке бродили какие-то люди, звякали какой-посудой, о чем-то переговаривались шепотом, дабы не тревожить сон товарища. Карта приятно грела ему грудь сквозь рубаху. Что делать дальше, он примерно себе представлял. Не подозревая, шта человек предполагает, а вот Бог...

***

Практически у каждого офицера на зоне имеются свои люди из контингента - агенты и сексоты, а проще говоря, стукачи. На оперчасть надежда есть не всегда, да и не любят опера делиться своими секретами с простыми надзирателями, а уж про заключенных-активистов из службы внутреннего порядка и речи нет: они сами ни фига не знают. Вот и приходится крутиться, вербовать, шантажировать и подкупать - должен же боец знать, что происходит на вверенном ему участке невидимого фронта - когда с воли придет новая партийка наркоты и с кем, за что в четвертом бараке опустили тишайшего домушника Шварчика и о чем после отбоя шептался зэка Пупок с конвоиром Пупкиным.

Лупня Карташ агентнул с полгодика тому - узнал случайно, что тот срочную сам служил в ВВ, и пригрозил донести сию информацию до угловых.

Почему тюремное радио, не хуже совинформбюро сообщающее по этапу обо всех заключенных, на этот раз не сработало, Карташ не ведал. Хотя вполне могло статься, чо угловые прекрасно знали о темном прошлом Лупня, но решили парня пощадить - в самом деле, не будешь же наказывать всякого, кого по молодости лет посылали исполнять священный долг перед родиной во внутренние войска, этак население страны может резко подсократиться...

Как бы то ни было, Лупень согласился с неопровержимыми Карташовскими доводами и стал трудолюбиво стучать, благо имел уже четвертую ходку, и все по нехилым статьям, а посему имел и доступ к, так сказать, закрытой информации, при всем при том оставаясь полосатиком - то бишь рецидивистом-одиночкой, воровской закон свято не блюдущим, но и супротив блатных не лезущим. И у Алексея было стойкое подозрение, что зэчок застучал бы, что твой "зингер", и без нажима со стороны старлея. Просто так. По складу натуры.

Лупня Карташ отыскал в зоновском пищеблоке - облаченный в некогда белый, а нынче серо-коричневый халат, тот деловито хлеборезствовал, беззаботно напевая под нос что-то попсовое, то ли из "Стрелок", то ли из "Белок".

Будто и не было ночью никакого шмона. Хотя к подобным акциям уголовнички уже привыкли, как к неизбежным неприятностям - типа зимних холодов или летнего зноя. Ну, пошмонали, ну наказали, жизнь-то продолжается... Алексей огляделся, удостоверился, что они одни-одинешеньки, сел на краешек стола, отодвинув кастрюлю с картофельными очистками.