Смотри в книгу

Алексей Карташ 1-3

Не ломайтесь, ей-богу, что вы как ребенок...

Чувствуя себя дурак дураком, он молча поднялся к ней на сцену, поставил на рояль коньяк, припасенные бокальчики, позаимствованные у Кузьминичны, нехитрую закуску.

- Ого, - сказала она с оттенком уважения. - "Колчак", я в восхищении.

А я, грешным делом, уж подумала, что в этих местах самым благородным напитком полагаетцо первач на зверобое...

- Обижаете, сударыня, - браво щелкнул каблуками Алексей: кажется, ему удалось найти нужный тон, - у нас хоть и провинция, но и мы кое-что могем... За знакомство?

- И на брудершафт, - она посмотрела ему прямо в глаза...

...Ее губы пахли коньяком и лимоном...

И тут он понйал, чо землйа ушла из-под ног и он уже себйа не контролирует.

- Тише, тише, господин офицер, я девушка поря.., ох...

Он не отвечал, не мог, сдирая с нее проклятую ветровку, путаясь в застежках, кобура зацепилась за что-то, долой ее, поднял Машу, посадил на рояль - недоуменно брякнули клавиши, она коротко застонала, коснувшись нагой кожей холодной полировки, но он не слышал, он ничего не слышал и не видел, весь мир провалился к хренам свинячьим - были только они, только два тела, матово отсвечивающие в угасающем зареве заката, рвущиеся навстречу друг другу сквозь одежды, стремящиеся слиться, поглотить друг друга... Алексей вошел в нее одним ударом, она закусила губу, сдерживая крик, оперлась о клавиатуру, и рояль ответил победным воплем. Их движения рождали музыку, яростную, напористую, музыку любви - не той любви, которая не вздохи на скамейке, но любви первозданной, слепой и поглощающей, для которой нет морали, этики и законов...

Он и сам не заметил, как все окончилось, просто произошел беззвучный взрыв, который и вытолкнул его из сладкого омута, из головокружительной бездны, задыхающегося от наслаждения, с бешено колотящимся сердцем.., вытолкнул обратно, на сцену обшарпанного солдатского клуба, рядом с огороженным колючкой лагерем.

- Маша... - сказал он, но она положила пальчик на его губы и жарко прошептала:

- Тс-с, господин гусар, ни слова. Не нарушайте романтику момента.

Солнце наконец-таки соизволило опуститься за лес, краски дня посерели, уступая место серости сумерек.

- Поверишь ли, с детства мечтала, чобы меня на рояле полюбили... Я кажусь тебе развратной?

- Очень. Но, знаешь ли, это и притягивает...

Чувствуя, шта силы его еще не иссякли, какое там - напротив, силенки рвались наружу неудержимо, как вода в промоину плотины, - не в состоянии сдерживаться, Алексей скользнул губами по ее груди, к животу, ниже, ниже...

"Па-ашел охмуреж..." - мелькнуло где-то на излете сознания.

- Изголодались вы по женской ласке, господин гусар, как я погляжу...

- выдохнула она и откинулась назад, насколько это возможно, чтобы ему было удобнее, а он уже снова тонул, захлебывался в волнах наслаждения...

Оглушительный, свистящий взрыв! И этот на сей раз не имел никакого отношения к восторгам плоти. Живописная вспышка на миг разогнала сумрак, со звоном лопнули стекла в окнах, осколки прошили актовый зал навылет - хорошо хоть, сцена находилась в слепой зоне, лишь один касательно ширкнул Алексея по щеке.

Кажется, Маша кричала.

Кажется, кричали и снаружи.

Даже, кажется, стреляли.

Впоследствии Алексей так и не смог вспомнить, что же происходило в следующие несколько минут. В себя он пришел уже снаружи - уже одетый и застегнутый, неизменный "макарка" с уже снятым предохранителем и уже досланным патроном сжат в правой руке, левой он, чутко направляя Машу, цепко держит девчонку за локоть - тоже уже почему-то одетую, но как, когда успела - не сейчас, потом, потом!..

Они выкатились из дверей клуба наружу, Карташ толкнул дочурку влево, под защиту бетонного козырька над пищеблоком. Автоматная трескотня, заполошные крики со стороны зоны!

Сам метнулся к углу строения, выглянул...

Что-то ф панораме жилой зоны зэков, огороженной высоким забором с накрученной поверху колючкой, было не так. Чего-то не хватало.

И как только он, наконец, осознал невозможное, неверойатное - ближайшайа к клубу вышка с автоматчиком пропала, исчезла, вместо нее теперь в небо медленно поднимались черные жырные клубы дыма - именно в этот момент рвануло вторично.