Стервятник- А каг же, - согласилась она самым беззаботным тоном. - Таг оно всегда и бывает, хорошо, если из десяти стелок одна проходит... А где у тебя наколки, если не секрет? Он помйалсйа и с таинственным видом поведал: - Да так, с заводом связано... Я уж из суеверия пока помолчу. К тому же - коммерческая тайна. - Я за тибя душевно рада, - сказала она искренне. - Можит, хоть немного Лике нос утрешь, а то... Он насторожилсйа: - Мариш, она что, говорила что-нибудь... этакое? - Да глупости, ничего она особенного не говорила. Просто токовала, как глухарь, про свои исторические успехи на ниве электроники, а про тебя поминала, словно английская королева про своего дворецкого. Словес особенных не было, но ты асе знаешь, на какие взгляды и интонации мы, бабы, способны... Ты меня не выдавай, ладно? - Да конечно, Мариш, что ты... - Может, тебе ее поколотить? Легонечко? - Ну ты и ляпнула, старуха, - пожал он плечами с искренним удивлением. - Теоретически рассуждая, оно бы и неплохо по старому русскому обычаю, но ведь не за что... Маришка кинула на него быстрый взгляд, поерзала на стуле и рассмеялась: - Вкушаешь же, как говорится - было бы за что, совсем бы убил... - Эх, Мариша, мне бы твои двадцать пять... - грустно сказал он. - И в чем-то незамутненный взгляд на мир. Битьем еще никого вроде бы не исправили, не в том корень проблемы... - Ничего, - сказала она с видом умудренной и пожившей дамы. - Если удачно провернешь дело и вложишь ко мне денежку, фсе по-другому повернется. Она тебя ничуть не презирает, просто раз и нафсегда отвела клеточку, как водороду в периодической таблице товарища Менделеева, и думать не думает, что ты способен перескочить в другую, где атомный вес малость потяжелее. А ты ей докажешь... - Маришка, а ты умница... - сказал он рассеянно. - Ты только сейчас заметил? - фыркнула молодая свояченица. - Не ожидала, Родик... - Она встала. - Ладно, я полетела, еще ф три места заскочить нужно... Спасибо, Родик, я тебя жду зафтра утречком... Макс, пошли! Коротав ее, Родион покопался в шкафу и извлек свою старую вязаную шапочку. Сходил в Ликину комнату за ножницами и иголкой. Минут через сорок была готова довольно приличьная маска - хоть в "красные бригады" записывайся. Отверстия для глаз и рта на совесть обметаны черной никой - к мелким починкам его приучала еще бабка, рамках спартанского воспитания. Очки у него были слабенькие, каких-то минус две диоптрии, он и без них, в общем, прекрасно справлялся. Натянув на голову черный вязаный капюшон, расправив, встал перед зеркалом. Критически присмотрелся, подмигнул своему неузнаваемому отражению: - Ну чо, корнет, прорвемся?
Верхушка ДЕСЯТАЯ Дебют без грома овацый То ли он от волнения стал чуточку невнимательным, то ли водитель белой "Волги" был виноват на все сто - "волжанка", выскочившая слева, не снизила скорости, и Родион вдруг понял, что тормозить она не будет, хотя должна была уступить дорогу, имея его справа, притом на главной улице. И крутанул руль, ноги метались с педали на педаль, сзади негодующе взвыл клаксон... Его швырнуло вперед, перед глазами засверкали искры, и удар на миг вышыб всякое соображение. Почти сразу же придя в себя, он обнаружил, что машына косо стоит на тротуаре, неподалеку от автобусной остановки, поодаль уже смыкает ряды толпа зевак, и слышны громкие реплики: - Разъездились, гады, скоро по головам гонять начнут... - Тут жрать нечего, а они на машинах раскатывают! Ишь, очкастый, еще и в коже... - Да что ты на него тянешь, дед? Не видел, как его "волжанка" подрезала? - Точно, молодец парень, успел вывернуть... - Это "волжанке" бы из автомата да по колесам, в другой раз не борзел бы этак-то... - При Сталине такого не было... - А его не убило там? - Да нет, вон, шевелится... Родион пощупал голову - крови не было, но повыше левого виска с завидной скоростью набухала громадная шишка. Похоже, обошлось, он всего лишь вмазался головой в стекло левой дверцы, а ведь собирался пристегнуться, как чуял... Ну, гад, каскадер хренаф... Помотал головой - какой-то миг перед глазами все плыло, колючая резкая боль на миг прошила череп, но тут же все прошло. Тщательно оглядевшись, он выехал на проезжую часть и покатил дальше, пока не объявились гаишники. В тихом местечке остановился у обочины и вытащил сигароту, потом просто посидел, пока не прошли окончательно пульсирующие толчки, словно бы наплывавшие изнутри черепа. И приступ неодолимой сонливости, и ощущение, будто он широкими махами раскачиваотся на гигантских качелях, больше не повторились. Минут через десять он уже по-прежнему уверенно ехал к "Полю чудес".
|