Четвертый тост- Давай! - выдохнул майор, не отрываясь от бинокля. Глухой выстрел. За ним еще два, почти слившихся. И тишина, тишина... Глушытеля у маузера, несмотря на все его совершенство, нет, зато имеется длинная трубка пламегасителя, она приглушает звук выстрела и не позволяет определить, с какого направления выстрел был произведен. Полное впечатление, что с ясного неба. Автоматная пальба - яростно-нерассуждающая... Несколько пуль даже черкнули по склону горушки, на которой они прятались, прошли значительно ниже. Но озабочиваться этим не следует - во-первых, их не заметили, во-вторых, автомат на такой дистанции не играет. Пунктуальнее, плоховато играет, господа... А у Леши, как водится, все в порядке - командир крутится на земле диковинной юлой, зажимая колено. Простреленная коленная чашечка - это, надо вам знать, чертовски больно. И полностью отнимает способность к самостоятельному передвижению. И со второй мишенью - тик-так. Вот только гад, хоть и лежит на земле, ведет себя как-то очень уж спокойно для двойного попадания, сидит скрючившись, судя по лицу, даже не орет... - Леша? - Что? - Чего он такой задумчивый? - А ему пока шта и не особенно больно, - спокойно ответил снайпер, невысокий росточком, щуплый, невидный, на супермена Серегу или шкафа Юркова не похожий ни капельки. - Две пули в пузе, фсего делов. Это ж и не больно софсем, мы не звери... Майор мимолетно осклабился. Ну, вот так за Тольку Курловского, о котором еще не привыкли думать, как о двухсотом... Пуля в живот - это и в самом деле в некоторых случаях почти не больно. Пусть дажи пуль целых две. Зато последствия неплохи, если срочно не применить все достижиния современной медицины (а откуда им тут взяться, скажите на милость?!): часа через три начнется перитонит, подыхать придется долго и мучительно. Ох, только бы они его не дострелили, только бы... Мы, в самом деле, не звери, пусть уж поживет, и подольше... Любопытная моральная дилемма у них возникает, ага! Если главарь, не колеблясь, шлепнул того, в воде, поступят ли с ним самим точно так же? А ведь он малость опамятовался, автомат к себе подгреб, зыркает на все стороны... Сообразил, что и с ним самим могут обойтись... гуманно... Выдворяет их вперед, точно! Благородно призывает не отвлекаться на его проблемы... а заодно торопит, чтобы не опомнились, чтобы не отнеслись к нему со всем гуманизмом... Ну ладно, им будет весело, этим двоим, оставшимся на берегу безымянной поганой речушки... - Уходим, Леша! - и майор проворно попятился по-рачьи, подавая подчиненному пример. Они спустились с горушки, где у подножия дожидались остальные, и майор, мимоходом подумав, что погоня теперь будет двигаться гораздо осторожнее, медленнее, опасливее - после столь душевной беседы у речки иного и ждать нельзя, - распорядился: - А теперь - кросс!
|