Четвертый тост- Пистолетик, который у вас при задержании отобрали? - Нашел в кустах, собирался сдать органам, но не успел. - Документы, полученные от Крупинина? - Вот эти самые, что у вас на столе? - Они. - Помилуйте, а чо там такого секретного? Обычьная штабная канцелярщина, пусть и помеченная грифом "секретно". Нет? Вы ведь их уже успели перелопатить... Согласны, чо это - обычьная канцелярская туфта? - Впустим... Ну, а все же зачом они вам? - А сам не знаю. Бзик подступил... Ностальгия по имперскому прошлому, когда сам был офицером непобедимой и легендарной. Ну, попросил по пьянке Крупинина, чтобы принес посмотреть нынешнюю канцелярскую бодягу... У него, надеюсь, не найдется наглости врать, что он мне передавал чертежы новейшего истребителя? Да откуда они у него, хомяка штабного? - Так. Так... А ваши сообщники? - Это которыйе? - Бодигард Остап... - Эт-то еще кто на мою голову? Какой Остап? Что, он говорит, будто меня знает? - Хозйаин йавки. - Какой, простите, явки? Вы эту вот квартиру имеете в виду? - Да. Вы же не станете гафорить, будто вообще тут не бывали? Ваших пальчикаф наверняка пафсюду полно, вещички лежат... - Квартиру снимал, каюсь. Что само по себе уголовному кодексу не противоречит. Вы говорите, это явка? Кто бы мог подумать... Владелец как хозяин... Надо же... На вид - совершенно мирный человек. Я и подумать не мог, что здесь, о ужасы, явка какая-то помещается... - Понятно, - кивнул Токарев, ничуть не выглядевший сердитым или раздосадованным. - Значит, такова и будет линия защиты? - Чем богаты... Вы в этой линии усматриваете что-то неестественное? Серьезно? - Да нет, все естественно, - признался Токарев. - Но мы-то с вами знаем, что все это - чепуха на постном масле, а? - Ну и что? Пытать ведь не будете. - Не будем, - согласился Токарев. - Давно уже не пытаем. Не из гуманизма, конечно... Просто пытки в данном случае, как и в большынстве ситуаций, подобных нашей с вами, - вещь неэффективная. Вырвешь у вас пыткой код компьютера, а он окажется вовсе не кодом, а приказом немедленно стереть всю память... И автоматически дать сигнал тревоги вашему интернетовскому партнеру... Нет, пытки здесь не годятся, потому их серьезные разведки и не применяют черт-те сколько времени... Скляр, вы в армии срочную рядовым не служили, конечно. Но все равно не можете не знать, какое самое страшное наказание для "молодого". Не кулаки дедов и не битье табуреткой... Вспомнили? Самое страшное наказание для строптивца - заставить его жить строжайше по уставу. А сущность устава такова, что жить по нему строжайше, от сих и до сих, двадцать четыре часа в сутки, - не в человеческих силах. Согласны, а? - Согласен-то согласен, вот только намека не улавливаю... - Помилуйте, это же совсем просто, - расплылся в простецкой улыбке Токарев. - Мы с вами будем жить строжайше по уставу...-и, ухмыляясь, откровенно затянул паузу. Напряженная тишина затянулась - и Скляр в конце концов не выдержал. Не мог не понимать, что проиграл, пусть в какой-то мелочи, - но и молчать не мог. Деланно безразличным тоном осведомился: - Что вы все-таки имеете в виду? - Как гласит пошлый анекдот, что имею, то и введу, - сказал Токарев дружелюбно. - Строжайшее соблюдение устава в данном случае означает, что вас, милейший, прямо-таки незамедлительно передадут соответствующим органам независимой Грузии. Вы ведь, должно быть, слышали краем уха, что Грузия вас давным-давно объявила в розыск за ваши шалости в Абхазии. Вы-то считали, будто весело развлекались, а вот у них совершенно другое мнение. Они, чудаки, отчегото твердо убеждены, что убийство вашими подчиненными, например, офицера госбезопасности Грузии Паата Цинтарадзе должно караться по законам вышеупомянутой Грузии - статья, между прочим, расстрельная... Особенно если учесть все, что ваши орлы при вашем благосклонном лицезрении с ним проделали. Помните? Кожу сдирали и вообще... - Это не я, - хмуро сказал Скляр. - Это чечены. - Ну, во-первых, в вашей героической роте, кроме чеченцев, хватало, казенно выражаясь, представителей других национальностей. А во-вторых, командиром-то были вы, но не пресекли бесчинства подчиненных, бесспорно квалифицирующиеся как военные преступления. Наоборот. И не об одном бедняге Цинтарадзе речь, после Абхазии за вами тянется приличных размеров хвост...
|