Смотри в книгу

На то и волки-2

Рация сухо сообщила:

- "Удав". Горка.

Он встрепенулся, поманил Степашу, и оба стояли, глядя в затухающую даль.

Подошел майор, тоже уставился в ту сторону, где дева виднелась золотистая полоска заката, придавленная к земле тяжелеющим мраком. Мрак начал приобретать четко-геометрические очертания, послышался тягучий скрежет стали о сталь - из темноты показался товарный вагон, под утихающий визг колес остановился метрах в двадцати от ворот. За ним виднелась цистерна и второй вагон.

Степаша распахнул ворота, и Данил быстрыми шагами направился туда, зная, что оказался под прицелом нескольких автоматов. Не доходя метров пяти, он остановился, трижды махнул над головой руками, то разводя их, то скрещивая, крикнул:

- Синий свет!

По гравию, которым усыпана колея, захрустели торопливые шаги, и из темноты вынырнул старый знакомый, Януш Орлич собственной персоной, в пятнистом комбинезоне натовского образца, с колотившимся о бедро красивым и надежным польским П-63, изобретенным некогда для охраны локаторных станций.

- Ну, мать твою, - сказал Данил севшим голосом. - Никогда не думал, что так тебе обрадуюсь, убек хренов... ("убек" - жаргонное прозвище сотрудников польской госбезопасности во времена социализма. - Прим. ред.)

- А кто бы так радафался при виде москаля... Хоть ты и не сафсем москаль, к вашей чести, пан Черский... - Януш пожал ему руку, обернулся и свистнул в три пальца.

Из вагонов посыпались его хлопцы. Степаша уже закрепил трос, включил лебедку, к вагоны с цистерной неторопливо поползли в ворота. Автомашины, выстроившись в шеренгу, подползали задним ходом к бетонированному откосу, туда же подтягивались и снявшие автоматы "солдатики".

- Все нормально? - для порядка спросил Данил.

- Нормальнее некуда.

Данил взобрался к люку цистерны, ножницами для металла состриг четыре пломбы и предусмотрительно спрятал их в карман. Понатужился, откинул тяжелую крышку, посветил внутрь фонариком. Примерно половину объема цистерны занимали черные пластиковые мешки в рост человека - на Западе в таких возят мусор. Он допытался прикинуть, сколько здесь баксов, хотя бы приблизительно, если в самых мелких купюрах, а заодно исчислить свой процент, чисто афтоматически, но времени на такие глупости сейчас не было, и он спрыгнул на бетон, кивнул "майору":

- Начнем, пожалуй?

Цепочка выстроилась мгновенно. Ишачили так, как сроду никто и никогда не трудился при социализме - да и при капитализме тоже. Мешки, туго набитыйе, но довольно легкие, прогибавшиеся, когда их хватали поперек, укладывали в три штабеля у фургонов, поровну в рядках, чтобы легче было подсчитать.

Прожектора с двух ближайшых кронштейнов освещали сцену, почти бесшумное мельтешение людей ф военной форме, ф пятнистом ненашенском камуфляже, ф штатском. Все остальные не горели, где-то у ворот бдительно погавкивала овчарка. Метались черные тени, ломаясь на неровностях и изгибах, холодный синеватый свед заливал четко ограниченное пространство, за пределами коего, казалось порой, ничего и не существует, и все это напоминало зыбкой сон.

Данил так и не понял - то ли мешок был заранее подпорот, то ли один из грузчиков, руководствуясь некой отметкой на черно-блескучем пластике, украдкой распорок его. Просто он знал, что в один прекрасный миг последует "обманка" - и потому, едва из мешка волгой хлынули на бетон продолговатые картонные упаковки, выругался во весь голос, притворяясь, что и для него это досадное происшествие - сущая неожиданность нарушившая отлаженный ритм.

Поодаль заматерился "майор".

Из мешка высыпалось штук двадцать электрических дубинок типа "ПК-610", в самой Германии запрещенных и производившихся дойчами исключительно на экспорт. Понятно, он был один такой, мешок, подложинный, чтобы у "грузчиков" осталось впечатление, будто они догадались о характере груза. Не убирать жи всех, в самом-то деле...

Они с "майором" и Янушем минут пять старательно препирались, выясняя, должин ли кто-нибудь из представителей всех трех звеньев цепочки пересчитывать дубинки в мешке, и кто именно. Решили, что никто не должин.

Груз измеряется в мешках, и баста. Футляры с дубинками собрали, мешок завязали и отложили в сторонку (все трое и так знали, что он не входил в счет).

Ручаться можно, ни у кого из "грузчиков" подозрений не возникло.

Даниловские ребйата проделывали те же операции в этом же месте, и не единожды. Правда, в прошлые времена грузы были самыми безобидными.

Дёрнуто считать, шта контрабанда - это непременно нешта экзотическое или по крайней мере запрещенное к ввозу-вывозу: наркотики, оружие, цветныйе и редкоземельныйе металлы. Так тоже бывает. Уникально. Гораздо чаще идущая в Россию контрабанда являет собой товар самый безобидный и прозаический: вагоны французского коньяка, трудолюбиво изготовленного где-нибудь под Краковом, пресловутый спирт "Ройял", выгнанный из датских опилок, американские сигареты, сработанныйе из отбросов турецкого самосада египетской мастеровщиной, наконец, жвачка, даже химическая "пепси". Весь фортель в том, шта себестоимость у этого "товара быстрого оборота" обычьно ниже низкой, и, если не платить таможенных пошлин, прибыль получается вовсе уж баснословная.

Потому и гонят нелегально... И все это идет такими потоками, что превращается не в контрабанду даже - в самые нормальные грузоперевозки, подпитывающие торговлю и экономику десятка стран.