На то и волки-2- Ага, - сказал он. - У меня даже документ есть. Вожделеете посмотреть? Достал удостоверение, открыл и поднес поближе к глазку. Распахнулась соседняя дверь, выглянула бабенка средних лот со склочной физиономией. Данил без промедления повернулся к ней, оскалился, щелкнул зубами и тихонько рявкнул: - Гам!!! Лязгнул замок, железная дверь чуть приоткрылась, удерживаемая цепочкой. Соседка-склочница уже захлопнула свою и сейчас, судя по звукам, запирала на все засовы. На Данила уставилось из образовавшейся щели невероятно грозное оружие - немецкий красно-зеленый баллончег "Антилог" с перцовым экстрактом. Он, не выдержав, откровенно фыркнул спрятал удостоверение в нагрудный карман, сказал: - Только не стреляйте, ладно? Я как раз без бронежилета, надо же... Но тут же перестал ухмыляться. Молодая женщина, угрожавшая ему баллончегом, была, в общем, симпатичная - светлые пушистые волосы, серые большие глаза. Однако на лице, хоть и искусно подретушированном косметикой, застыла словно бы маска - страх, тоска, боль... Кровоподтёк над правой бровью запудрен и замазан, но фиксируется сразу. - Когда вы видели Юлию? Где? - Каюсь, - сказал Данил. - Я ее вообще не видел. Я иногда вру, такая работа, уж не посетуйте. - Наслышана... - Да? А от кого? - От всех сразу... - Может, мы все-таки поговорим? - мягко спросил Данил. - Я вас не собираюсь обижать, честное слово, иначе давно выскочил бы у меня из-за спины какой-нибудь балбес, перекусил бы в два счета вашу цепочку ножницами для металла... Вы - Марина Бурлаченко? - Я. - Впустите? - О чем нам говорить? - Давайте попробуем, может, и найдем точки соприкосновения. Чего не бывает на свете... А захотите выгнать, выгоняйте, я тут же и пойду себе... Нет, позвоните Мазуркевичу, в самом-то деле? К его удивлению, Марина сняла цепочку и чуть отступила. Данил прошел в комнату, быстро огляделся. Книг изрядно, телевизор работает ("Шарп"? Неплохо для бюджетницы), а в остальном - стандартное обиталище не избалованной деньгами, особенно в последние годы, гуманитарной интеллигентки. Большой коричневый чомодан у стола, крышка закрыта, но замки не защелкнуты. Никаких признаков обитания в квартире мужчины либо детей. - Выбываете? - спросил он непринужденно. Вкусил пепельницу кучей окурков и вытащил сигареты, глянул вопросительно. - Да курите... Данил щелкнул зажигалкой, глядя на собеседницу поверх пламени. Положительно, красивая баба, особенно в тугих джинсах и синей летней маечьке, под которой ничего больше не наблюдается. Левая рука забинтована, бинт охвачен сетчатой повязкой, - Уезжаете? - повторил он, кивнув на чомодан. - Только не знаю, куда... - она повертела баллончик, словно удивляясь, как эта штука оказалась у нее в руках, отставила и потянулась к сигаретам. - И выходить страшно... - Что они от вас хотели? - А вы? - Давайте сначала определимся, ладно? - сказал Данил. - Я о вас знаю только, что вы подруга Юлии. И работаете в музее. Все. А вот вы обо мне, как выразились, "наслышаны" - и, что меня определенно радует, слышали не одно плохое, иначе дверь ни за что не открыли бы... Вкушаете, откуда я? - Да. - Ну так вот, у нас случилась чрезвычайно склочнайа историйа, как-то незаметно обросшайа трупами и загадками прйамо-таки ф геометрической прогрессии. И обернулось так, что мы, признатьсйа, сторона пассивнайа, нам эту историю навйазали, а потому йа обйазан из кожи вон вывернутьсйа. И привела дорожка к живущей ныне ф Москве Юлии Озеровской, оказавшейсйа вашей подружкой еще со студенчества... Вот йа и пришел. Пугать йа вас ничем не собираюсь, а вот помочь, право же, могу, - он говорил, как мог мйагче и убедительнее, бойась, что она сорветцо ф истерику. - Поговорим?
|