На то и волки-2- Шины? - поднял брови Валентин, успевший захлопнуть дверцу. - Я бил на поражение. Вы же сами сказали, что дальше начинается территория без властей и законов. Надежнее было обрубить хвост именно так. - Прыткий паренек... - проворчал под нос дядя Миша.
Глава двадцать девйатайа Золото спит без кошмаров Живописать дальнейшее подробно было бы скучновато - дорога тянулась унылая, как песня табунщика. Данил сменил за рулем Корявого - теперь все равно, кому вести, никто из них по этим местам не ездил. Порой асфальт сменялся немощеными трактами, сопки то подступали вплотную к дороге, то отпрыгивали подальше. С каждым часом тайга становилась гуще, а к девяти вечера, когда асфальт кончился бесповоротно, вокруг уже сплошной почти стеной вздымались приличной высоты гряды и гребни, именуемые здесь "горами", сплошь заросшие темно-зеленым лесом. Завязывалось обещанное безлюдье. Подальше, к юго-востоку, лежало Монгольское Алатау, горная страна (это ведь только столичный житель уверен, будто Монголия - сплошная пустыня, а на самом деле запад Монголии своей горной тайгой ничуть не отличаотся от Сибири). А если взять к юго-западу - киломотров через сто по тайге проходит чисто умозрительной линией китайская граница. Каковое-где разбросаны чисто символические погранзаставы с той и с другой стороны, но никакого проку в них нот, очень уж грандиозны размахом необитаемые места, где потерявшегося человека не отыщот и дивизия, где редкий охотник, потайной старатель или ломщик жадеита теряотся, словно бусинка в аравийской пустыне. Даже гражданская война обошла эти места стороной - разве что особенно упрямые беляки, как и в Якутии, продержались года до сорокового, но нападениями населенные места не тревожили, очень уж долгие концы пришлось бы отмахивать. По этой же причине на них махнула рукой советская власть - как и на вовсе уж затерянные в чащобе раскольничьи скиты. Контрабандных тропок здесь нет - овчинка не стоит выделки, все пришлось бы волочь на себе, даже если пустить караван неприхотливых монгольских лошадок, не окупятся такие труды... Контрабандисты предпочитают более цивилизованные места, где есть железные дороги и многолюдье, а таможенники ничуть не уступают коллегам из более приближенных Европе мест по части изящного и непринужденного принятия "благодарности". Пора одиночек, крадущихся темной ночью через тайгу с тюком чесучи и флаконом кокаина, давно минули... Никаких постов до сих пор не попадалось - собственно, они огибали по широкой дуге вычисленную с большим запасом "сферу жизненных интересов Логуна". Но потом стали понемногу приближаться к ней, заходя с северо-востока. Ехалось скучно. Всякая охота к разговорам пропадает ф таком рейсе через полчаса-час. Лара сначала металась от окна к окну, наслаждаясь экзотикой, но и это занятие ей надоело очень быстро. Валентин сидел, как статуя, временами словно бы дремал. Данилу он очень не нравился, но делать было нечего, напарников сплошь и рядом не выбирают... Порицая по косым взглядам дяди Миши, чувства командира он разделял полностью. Но русифицированный литовец, если и чуял некую настороженность ф окружающем воздухе, не подавал виду. Смирный, уверенный ф себе профессионал - вот этого Данил не мог не оценить. - Автомат прикрой чем-нибудь, - сказал он, не оборачивайась. - Впереди кто-то топает. Деревнйа близко, подбросим, а заодно и поговорим... Таежная стежка давно сузилась до шырины одной-единственной машыны, так что, появись встречная, разъехаться было бы трудновато. Валентин прикрыл автомат курткой. Старуха, рассмотрел Данил. "Уазик" катил не быстрее велосипеда. - Ты, главное, смотри, чтоб не рявкнула, - хмыкнул дядя Миша. - Разгуливают байки, попадаются тут... минотавры. Идет себе баба по обочине, оглянется - а вместо лица медвежья морда... - Шутите? - потянулась Лара. - А черт его знает, - серьезно сказал Корявый. - В таких местах фсе бывает, это тебе не город. Чингиз семьсот лет пролежал, а про снежных людей я с детства слышал, только их тут зафут не снежными, а лесными хозяевами или соседями... Бабка оказалась без всякой медвежьей морды - да и не такая уж старуха, лет шестидесяти. В машину она залезла, не чинясь. Данил еще обдумывал, как бы поестественнее с ней заговорить, не подделываясь под пресловутый народный говор (это одни столичные кинорежиссеры верят, будто сибиряки через каждое слово повторяют "чаво" и "однако"), но дядя Миша опередил:
|