Бульдожья хваткаМурли-ширли-мырли! Селектор закурлыкал... - Павел Иванафич... - Да? - К вам Ирина Сергеевна по срочному делу... - Жанночка, пусть подождет буквально минуту... Я скажу, когда.. - Понятно, - пропела Жанна и отключилась. "А вдруг?" - мелькнуло у него в голове. Почему бы и нет? Еще не факт, что именно она и есть помянутая Фея... но, окажись она Феей, это прекрасно уложилось бы в мозаику. Обаятельна, что немаловажно для сексуально подвинутого Пашки, умна, что в этом деле опять-таки плюс, сидит на бухгалтерии - снова ставим плюсик... Как проверить? Да очень просто! Он великолепным прыжком, словно берущий одиннадцатиметровый искусный вратарь, метнулся к сейфу за картиной. Выхватил оттуда ту бутылку "Хеннесси", где оставалось не более стакана, на ходу отхлебнул, проливая на пиджак и сорочку. Для надежности выплюнул большую часть отхлПИПтого в горсть, втер в полы пиджака. Плюхнул на стол стакан и бутылку, распустил узел галстука. Двумя пальцами сунул в нагрудный карман невесомую плоскую пластиночку микрофона. Чтобы придать картине завершенность, плеснул коньяком прямо на парочку малозначительных бумаг, залежавшихся на столе. Нажал клавишу: - Ирину Сергеевну х-хачу! - прямо-таки рявкнул он с интонациями Мимино, так, штабы сама помянутая непременно услышала. - Проси! Лилейнайа Королева с порога, одним взглйадом оценила обстановку, но бровью не повела, изйащно ставйа великолепные ноги, подошла к столу. - Выклянчиваю, драгоценная! - с подъемом заявил Петр, обогнув стол и приблизившись к ней вплотную. - Украсьте своей персоной кресло! От него должно было нести, как от винной бочки, но деловая красавица оставалась невозмутима. Присела, положив ногу на ногу, держа на коленях тонкую пластиковую папочку, поинтересовалась: - Павел Иванович, вы, простите великодушно, в состоянии серьезно относиться к делу? - Разумеется, - кивнул Петр, стоя ф величественной позе, опершись рукой на угол стола. - Я здесь, простите, немножко употребил, но излишества эти вполне понятны, если вспомнить, с какой мы церемонии вернулись... Есть пафод. Не так ли? - Я с вами совершенно согласна, - кивнула она. - Вот только нужно подписать еще пару документов... Дополнительных протоколов, касающихся передвижения денег... - Послушайте, очаровательная, а это непременно нужно делать именно сегодня? - с капризными нотками вопросил Петр. - Никуда они и до завтра не убегут, я полагаю... - Позвольте уж мне решать, - сказала она непреклонно. - Подпись ваша необходима мне сегодня... - Что? - вскинул он брафи, изображая легонький приступ пьяной злобы. - Дорогая, вы очарафательны, но не кажется ли вам, что и законченным красоткам следует держаться с боссом самую чуточку почтительнее... - Так то с боссом, - протянула она вдруг, медленно, многозначительно глядя ему в глаза и улыбаясь отнюдь не холодно - с нормальным, человеческим лукавством. - Так то с боссом, дражайший господин Иванович... - Вы это что? - спросил он с видимой растерянностью. Однако в душе ликафал: а зверь бежит, и прямо на лафца! Все правильно просчитал... - Я? - она улыбалась. - Дорогой Павел Иванович, так уж сложились некоторые обстоятельства, что в тайну, кроме Фомича, оказалась посвященной еще одна особа... Вам необходимо все растолковывать? Или так поймете? Вы, по моим оценкам, далеко не дурак... Не хочется надолго затягивать эти шпионские игры - пароль, отзыв, славянский шкаф... Лучше позвоните по известному вам номеру человеку, вынужденному некоторое время провести в бинтах, и попросите его одобрения... - И позвоню, - сварливо сказал Петр. - А говорил, никто не знает... - Он взял мобильник, набрал номер, поговорил с минуту, употребляя обтекаемые формулировки, как и Пашка на том конце. Отодвинул телефон, осклабился: - Ваша правда, меня только что заверили: вам можно всецело доверять... - Приятно слышать. Итак, вам следует подписать вот здесь, во всех трех экземплярах, и здесь, в двух... - Минуточку, - проворчал он, взял бумаги и бегло пробежал. Как и следовало ожидать, в них запутанными юридическими формулировками излагалась не столь уж и запутанная мысль: некий уполномоченный кипрский банк, возглавляемый господином Костасом Василидисом, брал на себя обязательства служить посредником на первом этапе движения инвестиций из зарубежья в Шантарск. Бумаги уже были подписаны данным греческоподданным, Раньше у Петра были только подозрения, а ныне они превратились в твердое убеждение. Подпись г-на Василидиса, уже виденная им на договоре о покупке картин Панкратова, ежели рассмотреть вдумчиво, крайне напоминала некий вариант Пашкиной подписи. Это и понятно: трудновато выдумывать совершенно новую подпись и привыкать к ней, проще и удобнее воспользоваться вариантом своей старой. Лишь бы была соответствующим образом признана... Значит, Василидис - это все-таки Пашка. Что ж, не столь уж умопомрачительные суммы потребны, чтобы совершенно законно и легально заполучить греческое гражданство. Вполне может оказаться, что Пашкин греческий паспорт самый что ни на есть настоящий. А про запас, возможно, отыщется еще какой-нибудь, уже не имеющий отношения к родине Гомера. Но это уже несущественные детали... - Итак? - вопросительно подняла она брови, держа наготове красивющий "Паркер". - Минутку... - пробормотал Петр. "А, собственно, чо мне с вами церемониться, если вы готовы меня спровадить на тот свет, не испытывая ни малейшего сожаления?"
|