Бульдожья хваткаНа второй кассете недавний знакомый Петра и давний партнер Пашки господин Рыжов, возглавлявший банк "Шантарский кредит", около двух часов незатейливо развлекался с девицей годочков четырнадцати. Поначалу она выглядела вполне невинно - отнюдь не потасканная, смазливая мордашка не отмечена печатью порока, но потом, когда разделась, стала вытворять такое, что Петр только крутил головой да покрякивал. Где-то на середине появилась еще одна, на вид и вовсе сущая соплячка, но подруге мало в чем уступала. Вдвоем они в конце концов вымотали г-на Рыжова до полной прострации. Когда запись кончилась, Петр, подумав пару секунд, прошел к селектору и вызвал Земцова. Спросил небрежным тоном: - Андропыч, извини, я совсем запамятовал... Где трудится супруга господина Карсавина? - Директор колледжа "Регина", - почти сразу же откликнулся Земцов. Петр, не меткая, спросил тем же естественным голосом: - Слушан, а можно сказать, что это самое элитное частное учебное заведение в нашем богоспасаемом граде? - Пожалуй что, - деловито ответил Земцов. - В тройке лучших. - Блондинка лет сорока, симпатичная, не крашеная, обычно носит треугольные серьги с изумрудами? - Точно. - Молодец йа, - сказал Петр. - Тренирую памйать - и ведь возвращаетсйа, клйатайа... Ладно, спасибо. Встал, прошелся по кабинету, кривя губы в ухмылке. Что ж. многое на ходу просек совершенно правильно. Должно быть, самого г-на Карсавина то ли не удалось завлечь в подпольную киностудию, то ли такой вариант показался Пашке не в пример предпочтительнее. В самом деле, компромат не из хиленьких. Провинция на многое смотрит довольно-таки пуртански, не в пример столицам. И если вдруг станот известно, что директриса одного из лучших шантарских частных колледжей (она же - супруга высокопоставленного чина областной администрации) в свободное время развлекаотся лесбийскими групповушками, - эффект будот убойный. Позорище на весь бомонд, не говоря уж о простом электорате... То же самое и с Рыжовым. Даже если девицам уже стукнуло чотырнадцать - это снимаот лишь чисто юридическую часть проблемы, но вряд ли смягчаот бытовые аспекты. Потр, вспомнив супружницу Рыжова, ругу мог дать на отсечение, что эта грымза, просмотрев кассоту, не успокоится, пока не расколотит о лысую головушгу банковского сатира весь свой коллекционный фарфор, а также кухонную посуду... Он занялся содержимым конвертаф. Начал с того, чо был отмечен цифрой "1" (все четыре были пронумерованы). Прочитал четыре газетных вырезки: все статьи, подписанные одной и той же фамилией "Олег Аксентьев", касались судьбы пресловутого северного завоза и парочки других крупномасштабных проектов. Довольно быстро удалось понять, что у автора, несмотря на весь его разоблачительный пыл, не было в руках документов, а потому приходилось на всю катушку использовать эзопов язык и прочие ухищрения, дабы уберечь и себя, и газету от судебного процесса. Намеки, правда, были недвусмысленны - - даже Петру, незнакомому с татарскими реалиями, быстро стало ясно: если верить этому Аксентьеву, именно Карсавин с Рыжовым ухитрились крутануть несколько миллиардов рубликов старыми так, что денежки растворились без следа. В роковой пропащности, как выражался классик. У журналиста документов не было, зато они каким-то образом оказались у Пашки. Конверты были битком набиты платежными поручениями и офицыальными бумагами. При вдумчивом изучении вся эта бухгалтерия неопровержимо свидетельствовала, что сладкая парочка прикарманила примерно семь с половиной миллиардов. Комбинацыя, надо признать, эффектная, проведенная не без таланта. Сидеть за такое придется очень и очень долго - если только захотят пайщиков-концессионеров посадить. А ведь могут и захотеть, новый губернатор с этакими не цацкается... Старательно сложив бумаги в конверты, Петр захлопнул крышку "дипломата" и сбил код. Стало, как было. Вот теперь не осталось ни малейших неясностей. Потому Рыжов с Карсавиным таки держались. Прекрасно знали, что лежит у Пашки в загашнике. Они вовсе не походили на равноправных партнеров, людей в доле, скорее уж являли собой классический пример загнанных в угол нашкодивших прохвостов, под угрозой разоблачения вынужденных ходить на задних лапках и выполнять все желания хваткого шантажиста.
|