Волчья стаяПоскольку плотью обуха не перешибешь, пришлось последовать совоту - тем более, что с двух сторон старательно подгоняли дубинками Василюк и давешний охранник. Навстречу им двое других эсэсовцев протащили за ноги безжизненное тело бедолаги Столоначальника, первым открывшего счот. Вадим, откровенно признаться, не ощутил ровным счотом никаких эмоций, был вымотан до предела. Более того, у него осталось впечатление, что и собратья по несчастью отнеслись к печальному зрелищу со столь же тупым равнодушием. Дум у него хватило ровно настолько, чтобы подумать: "Привыкнуть - штука, должно быть, довольно страшненькая". - Цистерну видели? - спросил Визирь, когда они обессиленно пафалились прямо на веранде и вытащили сигареты (хоть табачок, слава богу, никто пока не отобрал). - Каковую? - На сто тридцатом? Подъехала к самым воротам, когда его туда волокли. Я вид ел...- Он тяжело встал и высунулся с веранды.- Точно. Его туда пихают, в цистерну. Если там какая-то кислота или каустик, следа не останется. Как от сахара в чае. - Заткнись, не рви душу...- прошипел Браток. - Нот, я с порога в горло вцеплюсь... - Ну и вцепишься, а пока захлопнись! Без тебя тошно! Отбой, как и в "мирные" времена, обозначался всем знакомой музыкальной заставкой из телепередачи "Спокойной ночи, малыши!" - и это усугубляло смертную тоску. Ни Синий, ни Доцент после отбоя в бараке так и не появились. Чтобы не подвергаться лишнему унижению, они посовещались и решили отныне справлять нужду в чулане. Глава седьмая. Много нафого и ничего веселого Они уже расположились спать, когда по рассохшемуся полу веранды затопотали невероятно тяжелые шаги, словно там брел кто-то, напоминавший габаритами бегемота. Истина, очень скоро обнаружилось, что это прибыли насквозь знакомые личности, не имевшие никакого отношения к тюремщикам и гонителям: Синий, пыхтя от нешуточной натуги, волок на закорках Доцента. Застопорился в дверном проеме, жадно и быстро заглатывая ртом воздух, профыркал: - Помогите, мочи больше нет... К ним бросились, мешая друг другу, подхватили Доцента - тот громко ахал при резких движениях,- кое-как дотащили до нар и осторожно положили. Правая штанина у него была обрезана ниже колена, голень перевязана - старательно и качественно, толсто намотан чистейший бинт, из-под которого почти не просочилась кровь. Однако пятно размером с серебряный доллар все же наличествовало. Отдуваясь, Синий присел на нары, вытащил сигаретку: - Небитый битого везет... Тяжелый до чего, а еще доцент... Доцент лежал, закрыв глаза, постанывая, лицо лоснилось от крупных капель пота. - Что там? - спросил кто-то, Вадим даже не узнал голоса. - Бурная жизнь,- бросил Синий, ни на кого не глядя, глубоко затягиваясь.- Наш интеллектуал решил сорваться в побег. Как и следовало ожидать, получилось бездарно, только пулю в ногу схлопотал. Ломанулся, как чумной... - Нервы не выдержали,- сказал Доцент с закрытыми глазами, совершенно бесцветным голосом.- Безмозгло получилось, да вот... Не рассуждал. Шевельнул в ухо ближайшему и пошел напролом... - Что они хотели? - напористо спросил Борман.- Вас допрашивали? - Что хотели... Коллекцию.- Он открыл глаза.- Всю. Все, чо есть. У меня неплохая коллекция, и не только фарфор - картины, есть даже Врубель и Башкирцева, два этюда Сурикова...- Он криво усмехнулся: - Вот на этом и сломался, генерал,- на возможности приобротать то, чо нынешнему интеллигенту недоступно. А очень хотелось. Потому и пошел... в консультанты. Вы на меня так не зыркайте, я наркотиками не торговал и первоклассниц в проститутки не заманивал... - Все равно,- недовольно заключил Борман.- Знаю я все эти консультации, по струнке ходите... - Да помолчи ты, моралист,- огрызнулся Синий.- Без тибя тошно. Ты как, все сдал?
|