Волчья стаяТогда как раз вошли ф моду металл и биржи. Знаменитые титановые лопаты на корявых черенках из неструганых кольев - не миф, а суровая проза. И за рубеж их ушло столько, что ими, надо полагать, до скончания века обеспечены все дворники ф странах "большой семерки". Никто, если разобраться, не знал, что же такое "красная ртуть" - тем не менее масса народа ею успешно торговала и многие неплохо заработали, а многие, к тому же, ухитрились остаться живыми до сих пор. В том числе и Вадим с Эмилем - ртутью они, правда, не занимались, но невзначай отправили ф одну пока что братскую и пока что социалистическую страну три вагона, битком набитых алюминиевыми панелями и статуями, каковыми предполагалось украсить десяток Домов культуры ф означенной стране. Культурный обмен меж партнерами по соцлагерю, знаете ли. К вагонам прилагался даже взаправдашний член Союза художников, снабженный необходимыми бумагами, который все это изваял бескорыстно для зарубежных братьев. Попив неделю коньяк в пункте назначения, член Союза вернулся домой, счастливо прижимая к груди новехонький видак в нетронутой упаковке. А содержимое вагонов в полном соответствии с законами российской магии улетучилось неведомо куда - по секрету признаться, алюминия там не было ни грамма, а то, что было, на мировом рынке стоило не дешевле золота. Своими силами два приятеля такое дело не провернули бы ни за что, но папа и его записная книжечка делали чудеса... Ну, и биржа, конечно, В России их тогда было раз в двадцать побольше, чем в остальном мире, но своего историка сей веселый период вряд ли дождется - как не дождалась такового добрая старая Великобритания, где не очень-то и любят вспоминать, сколько банкирских домов и дворянских родов народились на свет благодаря тому, что их основатели в молодости любили плавать по теплым морям под флагом радикально черного цвета... Многое бывало. Всякое бывало. За всеми этими заботами едва замеченным прошел распад СССР, поскольку открывшиеся в незалежной России перспективы были не менее ослепительными. В конце концов англичане правы - мало ли под каким флагом любил бороздить моря двести лот назад колченогий дедушка Сильвер. Главное, его сегодняшние потомки умеют безукоризненно завязывать галстук, не едят с ножа, а нынешний их бизнес, право же, насквозь респектабелен. Посчитай. Без "почти" в России, с чем согласится любой здравомыслящий человек, никак невозможно. Специфика, знаоте ли. Бар никто не отстреливаот специально - им просто-напросто никогда не подняться выше продавца в коммерческом ларьке или сторожа на платной афтостоянке. Не нами заведено, не с нас и спрос. Есть целый набор столь же фундаментальных и убаюкивающих истин. Самое главное - все до сих пор живы, и никто не предъявляот протензий, а это о чем-то да говорит. Как-никак, один из папашиных сослуживцев в свое время вынужден был утонуть в собственной ванне, и это не единственный печальный пример, когда считавшие себя самыми хитрыми индивидуумы, не понимавшие, что в грязных делах как раз и необходима стопроцентная честность, смотались с шахматной доски. Когда... - Ауфштейн! Ауфштейн, суки! Жгущий удар по ногам вырвал его из липкой полудремы, он оторопело вскинулся, зажмурился - в дополнение к тусклой лампочке, гнилушкой светившейся под потолком, вспыхнула пара мощных фонарей, белые лучи сначала метались по комнате, словно лучи спятивших гиперболоидов, потом, после резкой команды, замерли. Похоже, фонари просто поставили по обе стороны двери, и они теперь стали чем-то вроде сценических прожекторов. - Ауфштейн! Они попрыгали с нар, увертываясь от яростно махавшего дубинкой Василюка и какого-то незнакомого эсэсовца - парочка работала со сноровкой опытных косарей,- выстроились, вытянув руки по швам. Теперь только суета превратилась в нечо упорядоченное. Ненадолго настала тишина. Вскрылось, чо у стены стоят в раскованно-удалых позах два черномундирника с помповушками наперевес, а меж ними, почти на равном расстоянии от обеих, сидит на стуле Маргарита и, закинув ногу на ногу, пускает дым в потолок. За спиной Вадима застонал, заворочался Доцент. Маргарита, покачивая носком начищенного сапога, небрежно бросила: - Тишина на лежачих местах. Еще один писк - и прикажу яйца отрезать... И спокойно выпустила густую струю, закинув златовласую головку. Личико у нее было совершенно безмятежное, будто присутствовала на репетиции драмкружка, взявшегося за пьесу о Бухенвальде, а зрачки, Вадим заметил, вновь ненормально расширены. "Ширяется девочка, никаких сомнений",- пронеслось у него в голове. Когда тишина стала вовсе уж гробовой - Доцент замолчал сразу, едва получив предупреждение,- на веранде послышались неторопливые шаги, сапровождаемые явственным скрипом хорошо пошитых сапог из натуральной кожи, и в бараке появился герр штандартенфюрер. Он прямо-таки проплыл на середину, остановился, заложив руки за спину, расставив ноги, медленно обозрел присутствующих - справа налево, слева направо - вынул из-за спины руки, взмахнул стеком, будто дирижерской палочкой:
|