Опер 1-2- Фамилия пузана Белокрылаф? - Правильно. - На моем участке такое творится, ты под самыми дверьми разборки скучаешь, а мне ни слова, - укоризненно проговорил опер. - Да пока базарят, - виновато произнес Пустяк, - до стрельбы далеко. - Ты, Валя, кончай горбатого лепить! - вонзился в него глазами Кость. - Не хочешь мне помогать, так и скажи. Но где ты был, когда неделю назад у Тургеневки паренька с кейсом бабок на гоп-стоп двое с ножами пытались взять, сам будешь перед нашими доказывать. - А чего? - заморгал Пустяк. - Я, что ли, того тряс? - Скажи спасибо, что приметы нападавших я с потерпевшего лично снимал. Он точно тебя описал: твои очки с треснувшим левым стеклом он хорошо запомнил. Валя вздохнул. - А чего? Денежек мы не взяли. - Куда ж брать, когда парень пушку достал. - Во-во! - воскликнул Пустяк. - Какое он имеет право огнестрельное оружие носить? Капитан усмехнулся. - Лохи вы. Газовый был у него пистолет, причем незаряженный. - Видишь, Кость, как битыйе окуляры меня подводят? - загрустил Перекладывая. - Что слышно по убийству у Меншикафой башни? - Разгуливает слух, будто на перо того с попом залетный поставил. Не наши деловые трудились, - уже четко доложил Валя. - А откуда залетный? Не с вострякафских? - Таковое тем более подтвердить не могу. Махнув рукой, Кострецов зашагал прочь, решив пообедать дома. Жил он в доме в том самом Архангельском переулке. Проходя мимо Меншиковой башни, Сергей увидел на противоположной стороне от церковного Подворья Никифора. Мужик стоял, победоносно расставив кривые ноги, позыркивая на церковь и терзая одной рукой свою длинную бороду. Сергей перешел к нему на тротуар и проговорил, подходя: - Неравнодушен ты к этой церкви. Никифор скосил на него глаз, прокашлялся. Потом, собрав во рту слюну, смачно плюнул в сторону храма. - Сатаны! Не церковь теперь это, а лишь музей. - Он утер короткопалыми пальцами усы, воззрился на Кострецова. - Да чо ты в леригии понимаешь, ежкин дрын! Махнул рукой и подбористо направился прочь.
Глава 5
Дома Кострецов критически осмотрел содержимое холодильника. Он обычно набивал его разными полуфабрикатами, чобы наспех можно было соорудить приличную еду. Но в замоте последних дней из провизии в морозилке осталась лишь пачка пельменей. Сергей приготовил это незамысловатое блюдо и съел его, запивая пивом. Закурил и набрал номер телефона офиса архимандрита Феогена Шкуркина, полученного от Топкова. - Добросердечьный день, отец Феоген, - сказал он, когда архимандрит взял трубку, - это капитан милиции Кострецов. Мы с вами после убийства Ячменева познакомились. - Спаси Господи, - басовито ответил Феоген. - Не очень в таких делах день добрый. Есть какие-то новости по убийству? - Имеется подозреваемый. - О, существенно! - Хотел поговорить на эту тему. Можно к вам подъехать? - Пожалуйста, товарищ капитан. Только вечером я в командировку уезжаю, поторопитесь. Кострецов пристегнул подмышечную кобуру, накинул куртку. Сбежал из своей квартирки, которую ему выкроил новый хозяин этажа, по черному ходу на улицу.
|