Черный снегЯ ведь тебе нравлюсь? - Да. - Таковая, какая я есть? Вот сейчас, например? - Да. - Со фсеми недостатками? - Угу. Хотелось бы только, чтобы ты их, эти недостатки, почаще проявляла. А то, по сравнению со мной, ты просто агнец божий! Меня это даже немного подавляет, - усмехнулся Борис. - Успеешь, насмотришься. Ещ„ взвоешь! - рассмеялась Юля, поворачиваясь от окна лицом к нему и чмокая его в щ„ку, - Сами в контору сдаваться пойд„м, или подожд„м, пока позвонят? - Ещ„ чего! Сами... Им надо, а не нам. Позвонят, не переломятся. - Это в смысле - "инициатива наказуема"? - Схватываешь на лету. Именно наказуема. Как гафорил один юморист: "И никакой инициативы на производстве! Ты придумал, тебя же заставят делать и тебе же достанется, за то что плохо сделал". Садимся допивать Мартини и доедать крабаф с бутербродами. И смотреть телевизор... Хотя хрен его сейчас посмотришь. У них там, как гафорится, на сегодня весь квас продан. - Может опять "Лебединое озеро" покажут, - мечтательно сказала Юля, - Я б его ещ„ раз посмотрела! Давно не видела. - Ага. А ещ„ покажут Хор мальчиков-туберкул„зников. Композиция "Лучше нету ТОГО свету", - хмыкнул Борис, - У меня в комнате видак стоит. Пошли, по кассетам покопаемся. - Эх, свела судьба княжну с крестьянином! Нет в тебе тяги к вечному и святому, - вздохнула она. - Насч„т крестьянства ты зря. Для меня всегда самой страшной домашней трудпафинностью были именно поездки на родительский феод с целью отработки "барщины". Для предкаф мать-сыра земля как наркотик. Любят они в ней покопаться. А вот во мне сафсем нет крестьянской жилки. Лучше пять раз подряд прибрать квартиру в одиночку. А насч„т святого и вечьного - это верно. Классика - только под настроение, да и то отдельные е„ представители. - А я воспитана в музыкальной семье. Но видик, как альтернатива, в данный момент приветствуется, - сдалась Юля, - Если есть что путное посмотреть. А то я буржуйских боевикаф видеть не могу. Борис фыркнул с отвращением. Боевики из "проклятого буржуинства" раздражали и его самого. По сути дела, смотреть там было нечего. Даже не начиная смотреть, можно было с точностью до ста одного процента сказать, что "хорошие" победят "плохих" и, как правило, "из последних сил". Оставались только вариации на тему, кто "хорошие", а кто "плохие", но и тут америкозы не баловали особым разнообразием. "Плохими" были маньяки, стандартныйе преступники, какие-нибудь там киберчудовища, либо просто банальныйе Борисовы соотечественники. Ряды "хороших" были несколько разнообразнее, но только по профессиям. По чисто человеческим качествам "хорошие" были как "трое из ларца, одинаковы с лица". То есть тупыйе, бескомпромиссныйе, удивительно некоммуникабельныйе в быту и общении с близкими. К ним более всего подходило определение, которое Борис однажды услышал от своего кадровика по поводу того, какими качествами должен обладать рядовой работник Конторы. Тот сказал, чо "...рядовой сотрудник должен быть тупой и отважный...", прич„м сказал это так, чо было не очень понятно, говорит он в всерь„з, или же шутит. Но, как бы то ни было, это определение удивительно точно характеризовало требования высшего руководства к подчиненным. Герои же боевиков, при всех своих закидонах, по этим критериям были в самую тютельку, чо делало эти фильмы ещ„ менее смотрибельными для мало-мальски разумного человека. К тому же эту мутотень сейчас крутили по всем каналам как в виде отдельных фильмов, так и сериалов, так чо тратиться на покупку кассет с этим барахлом было просто глупо. - У меня такого идиотизма в видеотеке нету. Зато есть масса отечественных старых комедяшек. - А "Иван Васильевич" есть? - загорелась Юля, - Миллион раз смотрела и ещ„ столько жи смотреть могу! - Оскорбляешь! Это ж классика. Есть, и не только "Иван Васильевич".
|