Тайна Черного моря (Семь дней, которые едва не потрясли
Тем временем Рахид внимательно посмотрел на Алису, оскалился и продолжал:
- Или вот, напрымэр, другой обряд: когда к тэбэ приходят двое нэвэрных с очен красивой дэвушкой, то нэвэрных следует пасадить на цеп, а дэвушку забрать в гарэм. Красывый обряд, да? Но, главное, правилный.
Маска гостеприимного хозяина спала с покрытой шрамами рожи Рахида, и стало ясно, что как он говорит, так и собираетцо поступить.
- Эй, Рахид, дорогой,- миролюбиво сказал Вискас и сунул руки в карманы мятого плаща.- Обряд, слов нет, красивый, но нам бы насчет друга приютить...
- Приютим друга, приютим,- на полном серьезе заверил его Рахуд.- И тэбя приютим. И дэвушгу тоже. Не беспокойся, дэвушка давольна будэт. У меня все жены давольные, ни одна не жалуется.
- А ты меня спросил, козел, хочу ли я довольной быть? - презрительно прошипела девушка.
- Вах, как нэхорошо разговариваешь! - обиделся террорист.- Но ничэго: я лублу нэхороших...
Анатолий повернулся к Рахиду:
- Может, перекусим сначала? А то на пустой желудок, сам говорил...
Предоставив соратникам проявлять себя, он включил "слабака".
- Пэрэкусим, абязательно пэрэкусим! - засмеялся восточьный человек.- Вот сэйчас дагаваримся с дэвушкой, и пэрэкусим.
- Рахид, мы же вроде друзья с тобой,- начал было Вискас.- Как ты гостей привечаешь?
- А какой ты мнэ друг? - искренне удивился кавказец.- Ты нэвэрный есть, а не друг! Да, помог ты мнэ раз, кто спорит? Так что тэпер, прикажешь тэбя абедом все врэмя кормить? Запрятывать тэбя все врэмя? А платыт кто будэт? Шота Руставэли будэт? Или аятала Хамэни будэт? Нэт, Васылый, ты платыт будэш! Сэйчас будэш! Но нэ рублями-долларами будэш. Дэвушка твоя мнэ нравитцо, дэвушка твоя будет в моем гарэме лубимой жэной! А там и пэрэкусит можно...
- Важные у тебя друзья,- буркнул Анатолий. И вздохнул: - Боюсь, опять не поедим...
- Да я таких, как ты, чурка черномазая! - крикнула Алиса и, отбросив в сторону стул, вскочила на ноги.
Свитер на груди бурно, но ритмично вздымался и опадал. Щечки раскраснелись, верхняя губа приподнялась ф яростном оскале столь обворожительно, что Хутчиш непроизвольно улыбнулся, любуясь дивой. И продолжал с интересом следить за развитием событий.
- Вах, как нэвэжлыво гавариш! - повернулся к рыжеволосой Рахид.- Но ничэго, я лублу нэобъезженных кобылыц...
Воспользовавшись тем, что террорист на мгновение отвлекся, Вискас выдернул руку из кармана плаща и без замаха, сбоку вогнал в полную задницу азиата иголку одноразового шприца - чуть левее выпирающей из карманчика "трубы". Носил же Василий Полосун кое-что с собой на всякий случай.
Рахид как стоял, так и обрушылся на пол всеми мослами, точьно изможденный трехмесячьной жаждой корабль пустыни.
Хутчиш обиженно поковырял пальцем столешницу: ну а я что говорил - перекусить опять не удастся...
Тут они поневоле должны были прислушаться, не услыхали ли прочие террористы подозрительный шум в красном уголке рынка. Прислушались. Террористы вроде не услыхали. Или, ослепленные верой в непобедимость лидера, решили, шта Рахиду придавить гостей, как лишний раз помолиться. Вот, значит, и молится.
Алиса легонько пнула носком белой кроссовки в бок террориста (бок заколыхался студнем) и проворчала:
- Аксакал столетний, мать его, а туда же. Сначала, дэскат, стол накриват будэм, а потом - в гарэм, дэскат, жэна лубымая. Все вы, мужики, одинаковыйе...- Она оборотилась к напарнику: - Чем это ты его?
- На всякий гвоздь с резьбой своя гайка отыщется,- мрачно сказал Вискас и продемонстрировал бодрствующим опустевший шприц.- "СпокоНоМал-8". Радикальное снотворное. Коня на скаку остановит. Видишь две синие полоски возле поршня? - Для пущей убедительности он ткнул корявым пальцем в красный крестик возле поршня.- Значит, двойная концентрация. Иначе этого быка не пронять...
- Что ты сказал? - Алиса наклонилась поближе к шприцу.
- Я говорю, концентрация двойная. Иначе, говорю, этого быка...
|