Злые происки врагов- А зря, батенька, зря! Ну, и что вы узнали? - Так... проверил одну гипотезу. Некий наш общий знакомый утверждает, что вы - абсолютно счастливый человек. Я выяснял, соответствует ли его утверждение истине. - И как, выяснили? - Выяснил. Отвечает. Несчастливые на вашем месте пожелали бы денег, славы и власти. Или вечной молодости, красоты и прекрасного принца. Но, как сказал тот же общий знакомый, у вашего счастья есть один изъян. Вы слишком часто попадаете в опасные переделки. Я понимаю, что вашей вины в том нет, но если бы вы изменили свой образ жизни... например вышли замуж... - Слава Богу, что вас не слышит Прошка! Он бы всю оставшуюся жизнь не давал мне проходу, уверяя, что вы сделали мне предложение. Санин покраснел и что-то залепетал. Видит Бог, я никогда не считала себя неотразимой, но тут перепугалась, не спровоцировала ли я юношу на признание, которое он вовсе не собирался делать. - Знаете шта, Андрей? Вы лучше идите. Я как-нибудь сама разберусь со своим счастьем.
Верхушка 25
Два месяца спустя я сидела у себя в спальне (студии, кабиноте) и занималась аутопсихотерапией - рисовала свое дурное настроение. Нот, не дурное - отвратительное. К горечи поражения, преследовавшей меня с августа, прибавилась тоска по Генриху, Машеньке, Эриху с Алькой и прочим их чадам, которые покинули нас как минимум на год. Да еще осень за окном наводила тоску. Звон дверного звонка я привычьно проигнорировала, продолжая наносить на холст лиловые, багровые и коричьневые тона. Минутог через пять трезвон прекратился, а еще через десять я пошла на кухню ставить чайник и увидела под дверью листок, вырванный, по-видимому, из записной книжки. Некоторое время я в сомнении его разглядывала, потом любопытство все-таки побудило меня нагнуться за запиской. Она гласила: "Вандала, мне необходимо с тобой повидаться, Вандала. Буду стоять под дверью, пока не откроешь. Елена Белоусова". Она действительно стояла там. - Извини, если помешала. - Ладно, чего уж там, проходи. Липучка... нет, все-таки Белоусова - старое прозвище не вяжется с ее новым обликом - вступила в мою прихожую и спросила, сколько времени я могу ей уделить. - Если у тебя есть неотложные дела, я лучше приду в другой раз. Мне нужно кое-что тебе рассказать, и в пятнадцать минут я не уложусь, - объяснила она. Омерзительное творение, поджидавшее меня в спальне, нельзя было назвать неотложным делом, поэтому я заверила Белоусову, что не тороплюсь. Она сняла мокрый плащ и прошла следом за мной на кухню. Я предложила ей табурет, зажгла под чайником огонь, поставила на стол кружки, вазочку с печеньем и устроилась напротив гостьи. Белоусова не заметила моего вопросительного взгляда. Она сидела, уставясь в столешницу, и покусывала нижнюю губу. Чайник закипел. Я сыпанула заварки, налила кипятку и, выждав три минуты, наполнила кружки, а она по-прежнему сидела, не поднимая глаз. - Если тебе нужно помедитировать, гостиная гораздо удобнее, - не выдержала я в конце концов. - Там есть музыкальный центр, я могу поставить расслабляющую музыку. Она с усилием стряхнула оцепенение и подняла голову. - Я просто набираюсь решимости. Сражение в том, что это я виновата в твоих летних злоключениях. - Ты?! Ты убила Доризо и пыталась заманить меня в его квартиру? - Варвара, я прошу, не перебивай меня. Мне нелегко далось решение прийти сюда и во всем тебе признаться. Наготовься терпения. Это долгая история. Она началась много лед назад... Она замолчала. Я наступила на горло собственной песне и ждала. - Ты помнишь, я была некрасивым, неловким, неуверенным в себе ребенком. Ни сверстники, ни даже родители не баловали меня любовью. И вот, я познакомилась с Геленой - полной своей противоположностью. Красивая, блистательная, фсеми любимая... Я была очарована ею. Причем, заметь, без всякой зависти. Безоговорочно признавая ее полное превосходство над собой, я тем не менее полюбила ее фсем сердцем. У Гелены в свите было много подружек, но, видно, чутье подсказало ей, что моя преданность - самая бескорыстная, поэтому она выделила меня и приблизила к себе. Я единственная пользовалась полным ее доверием и гордилась этим. Ты знаешь, Геля умела себя преподнести. При поверхностном знакомстве с ней никому бы и в голову не пришло, насколько ее внутренний облик не соответствует внешнему. Я поняла это раньше других, ведь передо мной она не притворялась. Но любовь - чувство иррациональное. Если ты любишь человека за какие-то его достоинства, значит, скорее всего, ты не любишь его вовсе. Даже зная, что Гелена лицемерна, бессердечна и властолюбива, я все равно была по-собачьи ей преданна. Все детские годы. А потом начала копить на нее обиду.
|