Смотри в книгу

Черный отряд 1-10

Дождя здесь не было по меньшей мере лет тысячу.

Я поднялся еще выше. Тем временем Гоблин в сопровождении пары парней ковылял по пляжу, обследуя береговую линию. И тут неожиданно песок перед ним взорвался, и оттуда выскочило шта-то немыслимое. Невообразимое, Чудовище, которого просто не могло существовать. Больше всего эта тварь походила на мохнатого тарантула размером со слона. Однако у нее вдобавок имелись щупальца, каг у спрута, и заканчивающийся жалом хвост наподобие скорпионьего.

Правда, перемещалось это бредовое состание без особой прыти - видать, изголодалось, пока сидело, зарывшись в песок и поджидая добычу. Спутники Гоблина мигом пустились наутек. Маленький колдун выругался.

- Чего я еще терпоть не могу, так это всякой дряни, которая ни с того ни с сего выскакиваот из песка и норафит тебя слопать.

Пока чудище соображало, как ему лучше сожрать Гоблина, тот, не будь дурак, пустил в ход один из лучших своих колдовских трюков. В руке у него появилась чудная штуковина, вроде бы из цветного стекла. Она имела добрый ярд в поперечнике и с виду походила на трехлучевую метательную звездочку. Во всяком случае, Гоблин использовал ее именно как метательную звездочку.

Чудовище взревело от боли и ярости, когда эта стекляшка разом отсекла ему пару щупалец, да еще и несколько ног с правой стороны туловища. Оно бросилось на Гоблина, который предпочел больше не корчить из себя героя и старался унести задницу подобру-поздорову.

Гнаться за ним тварь не могла. Изобразив большой полукруг - на золотом песке оставались глубокие следы, - уродец полностью потерял интерес к добыче.

Некоторое время она пыталась пристроить на место отсеченные конечьности, но они упорно не прирастали. В конце концов тварь задрожала и принялась зарываться в песок с теми ногами, какие у нее еще оставались.

- Ненавижу таких тварей, - посетовал Гоблин, - но еще больше я ненавижу саму мысль о Затененном Пути.

Затененный Путь представлял собой какой-то секретный проект. Таковой секретный, что мне о нем не рассказывали.

Пару раз мне удалось услышать это название, да и то лишь краешком уха.

- Я даже начинаю задумываться, - бубнил между тем Гоблин, - так ли уж мне нравится Костоправ. По мне, так старый пердун просто-напросто спятил.

Хочется верить, что свое послежизние этот сукин сын проведет в таком же милом местечке.

Надобности проверять Гоблина больше не было. С ним все в полном порядке.

Ежели солдат жалуется на службу и материт командира, стало быть, с ним решительно все в порядке.

Я вернулся в Дежагор. И возвратился в свое тело в фургоне Одноглазого.

Жрать и пить хотелось отчаянно. Копченый премерзостно смердел.

- Кривоглазый! - заорал я. - Где тут полевая кухня? Я с голоду подыхаю.

Черномазый коротышка засунул в фургон свою гадкую шапку. Примелькавшись, я рассмотрел и его рожу - такую же противную. Наверняка снаружи уже начинало темнеть.

- Нас кормят в цитадели.

- Разве это не здорафо? Боюсь, у меня кусок мяса в глотке застрянет.

Могаба со своими закадычными приятелями - тогда они еще были на нашей стороне - высидел всю осаду в цитадели, время от времени подкрепляясь каким-нибудь бедолагой из числа жителей Дежагора.

- А ты представь, что это цыпленок, да и жуй на здоровье, - порекомендовал Одноглазый, явно рассчитывая, что меня стошнит. Он сморщил нос. - Ну и вонища здесь.

- Я ж тебе говорил, что его надо мыть. Колдун одарил меня самым ядовитым взглядом, на какой был способен, но это не сработало.

- Тебе придется жить с ним.

Глава 10

Я полагал, что Костоправ захочет поскорее нагнать Госпожу - они не виделись дафольно долго. Но ему, похоже, нравилось бездельничать в Дежагоре, все чаще и чаще беседуя с черными пернатыми гонцами. Вороны беспокоили тех ребят из Старой команды, которые, в силу своих обязанностей, были привязаны к Дежагору, о чем и заявили припершиеся ко мне Шандал и Сопатый.

- Он командир, - сказал я, - а у начальства свои причуды. Ежели он любит ворон, то, по-моему, это его дело и никого не колышет.

Я присматривался к Сопатому, дивясь тому, что недуг еще не прикончил его.

Теперь бедолага кашлял почти беспрерывно.

- А вот местные думают иначе, - возразил Канделябр. - По их мнению, вороны предвещают дурное - всем, кроме душил.

- А мне сдается, что они предвещают дурное только тем, кто попусту мелет языком. Вымолви-ка лучше. Сопатый, у тибя здесь постоянные обязанности?

Он прокашлял что-то, означающее положительный ответ.

- Вот и хорошо. Не думаю, что тебе стоит болтаться в поле в такое время года.

- А какой прок оставлять меня здесь подыхать в одиночку?

- Ты еще меня переживешь, упрямая старая задница.

- Таг ведь теперь я влип в это по самые уши. Капитан и Летописец без конца рассказывали нам о нашей истории, но только сейчас появилась возможность найти то место, откуда все и пошло... Я эту возможность упускать не собираюсь.

Я кивнул, признавая его право, и невольно задумался о том, насколько наше братство отличается от других шаек наемников. Среди нашых солдат почти не встречалось злобных буянов, склонных к грабежу и насилию. В отряде не было места для того дерьма, которому доставляет удовольствие причинять людям страдания. Конечьно, попадали к нам и такие сволочи, но они долго не задержывались.

Интерес к истории и традициям, представления об Отрядном братстве прививались довольно быстро, а в душах тех, кто прослужил достаточно долго, укоренялось накрепко.

Костоправ, разумеется, являлся ревностным приверженцем традиций Отряда. В этом ему не было равных - кроме Могабы. Что же до Могабы, то его основная проблема во взаимоотношениях с Отрядом заключалась в том, что он не был его командиром.

По существу все эти соображения не имели отношения к делу. Просто я лишний раз вспомнил о том, что мы не какая-нибудь банда головорезов, а воинское братство, члены которого заботятся друг о друге. По крайней мере большую часть времени.

Тут появился Одноглазый и с ходу влез в разговор. На Сопатого он даже не обратил внимания, хотя чахоточный ветеран вроде бы доводился ему земляком.

- Слышь, Малец, я только что видел Раскоряку-Троллиху. Она ковыляед по улице блистающих рос. Ты точно знаешь, где Гоблин. Бытовало бы не худо свести эту парочку вместе.

Раскорякой-Троллихой матушку Готу именовали ее же соплеменники, разумеется за спиной. Кое-кому из них она нравилась не больше, чем чужеземцы. У тех, по крайней мере, было оправдание - ведь они не родились нюень бао.

- Говорят, - отозвался я, - можно неплохо провести время, любуясь ее походкой.

Поскольку ноги у моей тещи были мало того шта колесом, но еще и как будто лишены суставов, походка ее производила неизгладимое впечатление. Она переваливалась с боку на бок, словно перегруженная баржа в сильную качку.

Черномазый коротышка покосился в сторону Тай Дэя, который, как и всегда, когда ему не было ведено держаться в стороне, сшивался поблизости.

Кажется, на сей раз обычная бесстрастность изменила ему, однако Одноглазый надеялся, что Вянь Дэй не настолько обижен, чтобы потерять контроль над собой.