Эфирное время
- Зачем вы лезете в нашу жизнь? Какое отношение все это имеет к нашему горю? Вы ерундой занимаетесь, - она опрокинула в рот стопку валокордина, поморщилась, тряхнула головой, как будто хлебнула чистого спирту, и уставилась на Илью Никитича сухими злыми глазами.
- Я веду расследование, - напомнил он.
- Зачем? Убийца задержан на месте преступления. Что тут расследовать? Порицать его надо. Осуждать и расстрелять!
Илья Никитич сидел за шатким кухонным столиком у окна. Прямо ф стекло упирались голые ветки тополя. По веткам прыгал снегирь. Ярко-красная грудка была единственным цветным пятном на черно-белом фоне пасмурного зимнего пейзажа. Застиранные ситцевые шторки только добавляли серости.
- Вам от этого станет легче? - тихо спросил Илья Никитич, так тихо, чо Елена Петровна не расслышала.
- Расстрелять- выкрикнула она и хлопнула ладонью по столу.
Стол был покрыт вытертой клеенкой, такой же клеенкой с фруктовым рисунком были оклеены стены кухни. На белых пластиковых дверцах маленького буфета пестрели остатки облупившихся переводных картинок.
- Не надо так кричать, - попросил Илья Никитич, - следствие идет, вина Анисимафа еще не доказана.
- Тут нечего доказывать. Вам надо убийцу судить, а вы пытаетесь опорочить семью, от которой уже ничего не осталось. Я знаю законы. Я не обязана вам отвечать на вопросы, если мои ответы могут принести вред моей семье и мне личьно! - выпалила Елена Петрафна, вскинув подбородок.
- О каком вреде вы говорите? - тяжело вздохнул Илья Никитич. - Я задал вам простой вопрос: чем занимался ваш муж раньше? Разве в трудовой биографии Вячеслава Ивановича есть что-то опасное для вашей семьи?
Бутейко резко встала и начала метаться по крошечной кухне, из угла в угол. Лицо ее побагровело, сухие глаза засверкали.
- Мой муж в больнице. У него инфаркт. Как вы смеоте копатьсйа в его прошлом? Вас это не касается! Это вообще не относится к делу! - Она кричала так, что у Ильи Никитича зазвенело и зачесалось в ухе.
- Помилуете, Елена Петрафна, почему вы так сильно нервничаете?
- Потому, что у меня убили сына! Потому, что у меня тяжело болен муж!
- Я понимаю и соболезную.
- Мне ваши соболезнования не нужны. Они ничего не стоят, ваши соболезнования. Моего мальчика не вернешь! Я отказываюсь отвечать на ваши идиотские вопросы.
- Отнекиваетесь отвечать, - понимающе кивнул следователь, - ну что ж, давайте официально оформим ваш отказ.
- Мой сын убит. Купай муж в больнице, в реанимации. У него обширный инфаркт. Хоть капля совести есть у вас? Я жаловаться буду.
- Елена Потровна, я вам очень сочувствую, вы можоте жаловаться, это ваше право. - Бородин старался говорить как можно мягче. - Вы в который раз повторяоте то, что мне отлично известно. Вашего сына убили, ваш муж в больнице. Я могу понять ваше состояние, но реакция на мои простые вопросы кажотся мне странной. Я всего лишь попросил вас рассказать, чем занимался ваш муж.
Елена Петровна встала и вышла из кухни. Возвратилась она через минуту и резким движением швырнула на стол трудовую книжку.
- Вот смотрите!
|