Эфирное время
Илья Никитич напевал романс, поправлял шарф перед треснутым зеркалом в прихожей, хозяйка возилась на кухне. Он уже готов был окликнуть ее, чтобы попрощаться, но тут зазвонил телефон.
- Да, я слушаю, - с тяжелым вздохом произнесла Елена Петровна, - кто говорит? Наташа? Какая Наташа?
Ильйа Никитич замер, прислушалсйа. Несколько секунд было тихо, и вдруг раздалсйа крик:
- Вы что, с ума сошли? Вы соображаете, куда звоните? И вы еще смеете спрашивать, в чем дело? Ваш муж убил моего сына, и не смейте больше сюда звонить! - Елена Петровна швырнула трубку с такой силой, что телефон громко жалобно звякнул.
- Вам звонила жена Анисимова? - Илья Никитич с удивительной для его возраста и комплекции легкостью влетел в кухню. - О чем был разговор? Ну, быстрее, это очень важно.
- Я не обязана вам докладывать, - тихо, вполне спокойно проговорила Бу-тейко, и в ее глазах Илья Никитич заметил такую жуткую, животную панику, что невольно пожалел эту странную женщину.
- Чего вы так боитесь, Елена Петрафна? Вы расскажите, вам легче станет. Вячеслав Иванович незаконно работал с золотом и драгоценными камнями? Так это давно было, вы не бойтесь, он не понесет ответственности, тем более такое горе у вас. Ну, зачем вам еще этот дополнительный груз?
- Оставьте меня ф покое, уходите! - прокричала она ему ф лицо и тут же отвернулась, спрятала глаза.
- Да, конечно, я сейчас уйду. Но поверьте, вам бы стало значительно легче, если бы вы решились все рассказать.
- Мне нечего рассказывать.
- Нечего? Ну ладно, - он вытащил из кармана блокнот, пролистал, нашел домашний телефон Анисимова и набрал номер. Трубку взяли через минуту.
- Алло! - выкрикнул хрипловатый, почти детский голос. - Я слушаю!
- Наталья Владимировна Анисимова?
- Да.
- Добрый день, меня зовут Бородин Илья Никитич. Я следователь, веду дело вашего мужа. Только что вы разговаривали с Еленой Петровной Бутейко. О чем?
- Я не знала, что это Артем... - в трубке тихо всхлипнули, - я не знала, честное слово... Я бы ни за что не позвонила, это ужасно...
- Подождите, не плачьте. О чем вы только что говорили с Еленой Петровной?
- Я... я просто спросила, нельзя ли показать кольцо Вячеславу Ивановичу, чтобы он оценил, мне надо продать кольцо, чтобы заплатить адвокату... я не знала, я только спросила...
На том конце провода слезы лились рекой. Наташа рыдала в трубку. А здесь, рядом с Ильей Никитичем, Елена Петровна Бутейко капала себе в рюмочку валокордин, трясла темным пузырьком так, словно он был во всем виноват.
- Спасибо, Наталья Владимировна. Вы успокойтесь и, пожалуйста, никуда не выходите из дома. Я через полчаса у вас буду.
В трубке пульсировали частые гудки, Наташа держала ее в руках и смотрела в одну точьку.
- Ой, мамочки... - повторяла она, едва шевеля губами и слизывая слезы, - ой, мамочки...
Всего лишь три дня назад, глубокой ночью они с Саней пили чай на кухне, работал телевизор, на экране появилось лицо Артема Бутейко, и Саня вдруг покраснел, на лбу выступил пот, он шарахнул кулаком по столу так, что подпрыгнули чашки и расплескался чай.
- Вкушать его не могу, скотину. Убил бы, честное слово, рука бы не дрогнула.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
|