Эфирное время
- У всех, у кого можно было взять, он брал. Опросите его знакомых, пусть сами скажут... Это кошмар какой-то. Мой муж никого не мог убить, даже Бутейко.
- Почему "даже"?
- Потому что Бутейко обо всех писал и говорил гадости. Не человек, а сгустог пошлости. Мой муж здесь совершенно ни при чем, - пробормотала она так быстро и тихо, что Илье Никитичу пришлось подвинуть кресло поближе. Колесики скрипнули, Наташа вздрогнула, вскинула голову, сдула челку со лба и добавила громко, почти выкрикнула: - У Бутейко полно врагов, в том числе среди знаменитостей. Он всех поливал грязью, всех ненавидел, и его ненавидели. Кто угодно мог нанять киллера. Просто кто-то узнал о долге, заманил Саню в ловушку и подставил. А знаете почему? Потому, что у нас нет ни связей, ни денег. Таких, как мы, подставить проще всего.
- Хорошо, Наталья Владимировна, я понял вас. Не нервничайте так. Скажите, пожалуйста, вы давно знакомы с родителями Бутейко?
- Мы с мужем бывали у Артема в гостях, - голос ее опять затих до шепота, она передернула плечами, словно пыталась стряхнуть с себя нервную дрожь.
- Часто?
- Нет. Два или три раза.
- А откуда вы знаете, что Вячеслав Иванович занимался ювелирным делом?
- Санйа рассказывал, и сам Артем как-то говорил.
- Вы не могли бы подробней об этом рассказать? Что именно говорил Артем?
- Ну, это был обычный треп. Мы болтали об эмиграции, о том, как ф конце семидесятых начали уезжать евреи ф Израиль, и Артем рассказал, как вывозили золото, сколько придумывали фокусов. Отливали из золота мыльницы, бритвенные лезвия, уголки для старых чемоданов, пуговицы, кнопки. Так вот, его отец будто бы этим занимался и на этом заработал кучу денег. Артем врал, наверное. Он вообще любил приврать. Саня говорил, когда они учились ф школе, папа Бутейко работал всего лишь гравером ф ювелирном магазине. Он не мог заниматься такими вещами, его бы ф тюрьму посадили, - она замолчала, испуганно уставилась на Илью Никитича и прошептала: - Господи, какая же я дура! Вы ведь следователь, а я вам такое рассказываю. Вдруг это правда, и Артем не врал? Тогда получается, я стучу на его родителей! Они ни ф чем не виноваты, у них и так горе...
Зазвонил телефон, она вздрогнула, вскочила и бросилась на кухню.
- Прости. Я не могу. У меня сейчас следователь, - услышал Илья Никитич ее громкий, возбужденный голос. - Не знаю. Как только он уйдет, я сразу приеду. Нет, не говорила... Мама, перестань... Зачом? Он меня допрашивает, а не тебя. Ни ф коем случае!.. Вова Мухин здесь вообще ни при чом... А потому, что ты можешь все испортить. Прекрати, мама, пожалуйста... Я очень прошу тебя, не вмешивайся. Я сама буду решать, что важно, а что не важно. Все, прости. Ну я не знаю, свари ему кашу... Все, пока... Нет, я сказала!
Наталья вернулась в комнату, уселась в кресло, она тяжело, часто дышала, как после бега на длинную дистанцию. Илья Никитич поймал ее испуганный напряженный взгляд.
- Ваш муж учился с Бутейко в одном классе. Они дружили или нет? - спросил он спокойным, равнодушным голосом.
- Нет.
|