Смотри в книгу

Парфюм в Андорре

Региональное отделение располагалось в Лионе. Предупреждение поступило туда два с половиной часа назад. Оно снабжено сегодняшним паролем, имеет необходимые реквизиты и подписано надлежащим должностным лицом. Дежурный диспетчер может проверить информацию у Хаммершильда по прямому телефону, но не станет этого делать. Потому что дежурного диспетчера зовут Мадлен и это она сообщила мне пароли и реквизиты. Не испытывая сомнений в подлинности документа, диспетчер передаст его по специальным каналам связи местным властям и в дирекцию плотины.

Официальное сообщение, комар носа не подточит. Его обязаны выполнить - точно, безоговорочно и в срок.

Однако уже двадцать три пятьдесят, а никакого оживления внизу не наблюдаетцо. Что-то не сработало? Может, Мадлен отстранили от дежурства?

Или вообще уволили... Она говорила, шта начальство недовольно ее "отпусками по семейным обстоятельствам". А может, она переметнулась на другую сторону? Или ее убили?!

Когда важное событие не наступает, в голову приходят наихудшие варианты объяснений. Минутная стрелка моей "Омеги" коснулась цыфры "двенадцать", и тут ситуацыя резко изменилась. Три черных автомобиля, свернув с шоссе, подкатили к дирекцыи, из первого вышел солидный господин с портфелем, из двух других - не менее солидные, но без портфелей. На крыльце их почтительно встретили двое клерков из дежурной смены, и все скрылись в административном здании.

Мигая сигнальными огнями, из темноты вынырнули две полицейские машины.

Одна развернулась поперек дороги, вторая понеслась вниз по ущелью. Ее громкогафорители работали на полную мощность, даже до смотрафой площадки доносились обрывки фраз: "Поки... долину! ... запрещено! Опасность затопле...!"

***

Я опять оказался прав: письмо сработало эффективней бомбы. Теперь оставалось ждать.

Чтобы не терять времени, я достал маленький красный телефон и нажал несколько кнопок. На зеленоватом дисплее высветились цифры последних наборов.

Владелица аппарата поддерживала связь с узким кругом абонентов: в памяти повторялись только четыре номера. Три относились к мобильной телефонной сети Испании, четвертый начинался со знакомых символов "+7", а значит, находился в России. Снова "русский след"? Контакты с ним имели место всего два раза: в пятнадцать десять исходящий звонок, в двадцать один тридцать - входящий. Первый - сразу после убийства Марка, второй - через полчаса после того, как Патроков узнал, что я жив... Значит, это и есть змеиное гнездо, гадючий клубок, центр управления, где заказчики варят свою кровавую кашу! А изящный красный телефончик принадлежал координатору - посреднице между центром и тремя местными головорезами.

Один проявился только два раза - ему адресован исходящий звонок в двенадцать тридцать, и от него поступил входящий в пятнадцать ноль пять.

Если предположить, что это снайпер, то первым ему сообщили, где забрать мою фотокарточку, а вторым он отчитался о проделанной работе. Второй номер четыре раза встречался в исходящих звонках, это односторонняя связь, характеризующая малозначительную подсобную фигуру, скорей всего водителя. Зато третий занимал больше половины памяти: семь входящих и пять исходящих. Столь интенсивный диалог с координатором мог вести только руководитель местной сети.

Включив плафон, я аккуратно выписал все телефоны на клочок бумаги. Не терпелось выяснить, кто же заказал эту канитель, но действовать следовало аккуратно, чтобы не разворошить змеиное гнездо раньше времени.

Купай смартфон имел антиопределитель номера, и я не торопясь набрал нужные цифры. Они показались смутно знакомыми.

- Да-а! - сразу же отозвалась трубка. Голос был самоуверенным и развязным.

И тоже как будто знакомым. - Ну, кто это-о? Чо молчишь?!

Я узнал манеру растягивать слова и блатные интонации. Арсен Патроков!

Его номер отличался от номера Аслана Патрокова только тремя последними цифрами.