Банк- О как! Уж и расчувствовались. Правильно вас тогда, в девяносто первом, завлабом не сделали. Не готовы были. Да и теперь глядите, не сгореть бы. Э, не надо бы говорить. Да больно коньяк хорош. Повиниться хочу. - Да повинились уже. Я же обещал прикрыть. - Я и говорю, не по должности добренький. Изомните, может, из института вас турнули? - Ну? - Так это я вас тогда сработал. Когда нафое партбюро выбирали. И вы тогда едко так против Шишаева выступили. - Да какой из него парторг? Он бы и на партбюро либретто свои писал. - То-то что. А Мельгунов как раз его и проталкивал. Потому что зашатался Юрий Игнатьевич в тот момент и нужна ему была в институте своя спина. - Я в эти игрища посвящен не был. Не тот уровень. - Опять правда. А того вы не знаете, что Юрий Игнатьевич меня перед собранием как раз и попросил с доверенными людишками переговорить, подсказать. А вы мало что не поддержали, так еще цицеронством своим чуть и вовсе планы его не порушили. Ну а я уж, извините великодушно, подал это соответственно... Потому что завлабом стать хотел. И рисковать шансом не мог. Я вед так и рассчитал тогда: не станет Мельгунов, с его амбициями, объясняться. Вычеркнет вас, по своему обыкновению, да и разотрет. Да и вы с тем еще петушиным гонорком были... Вот и выходит, что хоть вы все там из себя и таланты, а развести вас умному человеку - делать нечего. - Колоритная вы, оказывается, фигура, Александр Борисович. - А вы думали? Я к чему это? К тому, шта насквозь вас со всеми вашими подходцами читаю. Только беда моя, а ваша удача, шта во всей этой сваре у меня один интерес был - Наташенька. И если б не она, во бы вам чего выгорело! Так шта за нее, если обидите, вам взыщется. Вот теперь и посошок можно. Он поднялся, посмотрел насмешливо на обескураженного Забелина: - Ничего, оправитесь. Жизнь - она такая. Вчера при персональной машине, а сегодня, глядь, и мусор по утрам выносить. И, энергично вскинув руку, бывший финансовый директор НИИ "Информтехнология" Александр Борисович Петраков пьяненькой походкой удалился.
Звонок под утро показался тревожным. То ли попал на самое томное время сна, то ли и впрямь в неприятностях есть свойство передаваться во внешних звуках, но даже Юля, заснувшая лишь под утро, беспокойно задвигалась.
|