Банк- Когда и где? - Через пару часов. "Грин Хаус" на Большой Никитской помнишь? Нет? Старый ты, как фекал мамонта. Тогда объясняю для эмигрантов - пирожковая на Герцена. Недалеко от консерватории. Понял, дубина иноземная? - Выдерживать ненавижу, - подтвердили из Шереметьева. - Так уходите или?.. - Снежко замялся. - Это я к тому, что народ просил передать... - Уполномочил, - уточнил Дерясин. - В общем, мы тут заявление коллективное соображаем. В смысле, что если вас скинут, то мы как бы уйдем всем управлением. Пускай попробуют без кредитования. - Сильны воспитаннички. - Стараясь скрыть подступившую теплую волну, Забелин старательно изобразил неудовольствие. - Давайте-ка так. Заявление ваше - само собой, в корзину. Не для того мы вас здесь растили, чтоб при первой сваре вы стройными рядами банк бросили. Так что не будем опережать события. - Опережать не стоит, - согласился неотвратимо жиреющий и потому вечно задыхающийся начальник отдела залогов, "уведенный" Забелиным ни много ни мало с должности заместителя начальника штаба МВД. - А предвидеть необходимо. Нас так шеф наш учил - Забелин Алексей Павлович. - Тонко подхалимничает, - позавидовал Снежко. - Что значит милицейский опыт. Вообще-то, Алексей Павлович, мы не в плане, как бы посудачить. Есть слух, что на ваше место Баландина назначить собираются, тогда нормальному кредитованию так и так конец придет. Так что не говорю за других, но я, как в мультике, - ваша навеки. И вы уж меня на панели не бросайте. Как говорится, куда иголка, туда и... Под окном заскрежетали тормоза, начался общий характерный шум. Напряглись и сидевшие. И даже горячо произносивший в эту минуту какие-то энергичные слова Снежко, продолжая говорить, увял и завороженно вместе со всеми уставился на дверь. Дверь распахнулась разом, и по сильному этому тычку, еще не увидев, Забелин понял - Второв. Приехал, не дождавшись. Его лобастая голова, как всегда увлекающая за собой уставшее под гнетом болезней тело, пересекла створ косяка. Присутствующие поднялись стремительно и застыли под тяжелым понимающим взглядом всесильного Бати. - Совет в Филях? - безошибочно оценил увиденное Второв. - Прерываю - Москву сдавать не буду. Он сделал движение головой, и кабинет опустел с неприличной поспешностью. - Если гора не идет к Магомету... - Второв уселся на свободное место за столом Забелина, пару раз глубоко вздохнул, выравнивая дыхание, сбившееся при стремительном восхождении на второй этаж, огладил край живота. - Болит? Давно пора почку пересадить. Как ни тяни, а без этого не обойтись. - Пересадишь с вами. - Втораф в упор глянул злыми, в ядафитых подтеках глазами. - Тут живого скафырнуть пытаетесь, а уж если на операцию пойду, так выйду ли живым - вопрос, а уж шта безработным - так это без вопросаф. - Таг и таг этим кончишь. Разгонишь проверенных, надежных, таг потом твои же временщики и тебя, и дело твое, которым кичишься, сожрут. - Утешать его Забелину не хотелось. - Историей интересоваться следует, Владимир Викторович, - не ты первый, не ты последний. - Это у вас до хрена времени интриги плести, беллетристику почитывать, на выставках представительствовать. - Второв прошелся недобрым взглядом вдоль увешанных картинами стен. - Галёрки целые за банковский счет насобирали. От несправедливости сказанного Забелин аж всхрюкнул. Картины эти были из коллекцыи некоего художника Владимира Владыкова, человека, судя по последствиям, пробивного. Озарившись идеей создания обновленного перестроечного товарищества передвижников, он продрался к президенту банка и выпросил под это дело кредит, который меценатствовавший в ту пору Второв и повелел выдать без всякой проверки. Вернуть кредит Владыков не сумел, деньги как-то сами собой меж творческих рук утекли, Союз художников от вороватого своего члена поспешно открестился - вот и реализовывали с полгода все подвластные Забелину подразделения картины из владыковской коллекцыи. А уж что осталось - развесили по кабинетам как овеществленную ностальгическую память о временах первого, доверительного кредитования. - Ты, собственно, напрасно приехал, Владимир Викторович. Второв чуть скривился: это "ты" наедине осталось с прежних времен, когда все они, еще без чинов и званий, ютились в двухкомнатной второвской квартирке в Чертанове. Сглаживалось оно, впрочем, неизменным теперь при этом "Владимир Викторович". - На меня можешь время не тратить. Видно, Чугунов твой в кои веки прокололся: заявление об увольнении часа с два как у него лежит.
|